Неожиданно для всех подкачали чиновники во главе с Копейкиным. Вдруг они решили, что Большая Глуповская социалистическая революция – это противозаконный переворот. И все чиновники от мала до велика не вышли на работу, поскольку запасец деньжат и продовольствия у них уже был сформирован и они могли себе позволить не работать месяц-другой. Тотчас в Головотяпии перестали работать все учреждения – почта, телефон и телеграф, банки и казначейство, железная дорога и ямщики… Словом, всё застыло неподвижно.
А Копейкин, надев на себя лучшие одежды, отправился в Глуповский совет к Зойке Три Стакана во главе делегации из пяти самых старых и почтенных чиновников и от имени всех чиновников Головотяпии потребовал от РКНК покаяться, добровольно пойти в тюрьму, а из тюрьмы, напротив, выпустить членов Временного комитета. Когда все эти требования Копейкин сообщил Зойке Три Стакана, то у неё от изумления отвисла челюсть. При этом она очень напоминала почтовый ящик, в щель которого Копейкину рефлекторно очень хотелось засунуть пачку писем, и он даже стал оглядываться кругом в поисках оных. Но тут из щели этого почтового ящика раздалось:
– А ну-ка, Матрёшкин, всю эту шатию-братию – живо в тюрьму!
Матрёшкин так и сделал.
– А позвать-ка сюда судей! – разошлась Зойка Три Стакана. – Пусть они этих саботажников и судят по всей строгости.
Но судьи приходить отказались. «Мы, – говорят, – вашу власть не признаём и, пока вы не уйдёте, работать не будем».
Тогда Зойка Три Стакана созвала рабочее заседание РКНК, для того чтобы обсудить произошедшее.
Сначала среди комиссаров появилась некоторая паника, типа: «Что же мы, дурни, наделали?! Вот нам теперь влетит! А давайте захватим казну и разбежимся!» Но Зойка Три Стакана эту панику быстро пресекла:
– Значит, так. Большевики захватили власть всерьёз и надолго. То есть навсегда. Мы найдём чем ответить собутыльникам… Э, чёрт, оговорилась! Саботажникам! Так вот, мы принимаем Постановление о том, что судей теперь везде назначают местные советы из числа революционеров. Кого хотят, пусть того в судьи и назначают, главное, чтобы судьи писать и читать умели, а то неудобно как-то. Этим судьям надо повелеть наплевать на царские законы, а судить чтобы они взялись по революционной совести, а не по каким-то там старорежимным законам. И адвокатов старых – всех коту под хвост! Адвокатом теперь может быть любой желающий и умеющий говорить. А если он писать не умеет, пусть в протоколах ставит крестик.