Через несколько дней, вскоре после встречи, выясняется, что куртизанка бесследно пропала, а в доме хозяйничает другая семья. Молодой человек, обеспокоенный неожиданным исчезновением женщины, выясняет, что новые жильцы не только страдают душевными заболеваниями, но и имеют отношение к древней изуверской секте фригов, а Лия – самый младший отпрыск большого и странного семейства.
За расследование берется инспектор парижской полиции Камиль Серро. Прояснят ли особые обстоятельства дела основатель графологии аббат Мишон и основоположник судебной психиатрии профессор Петр Бутковский? Что знает о тайне фригов архивариус национальной библиотеки Жиль Арбогаст? Смогут ли сохранить любовь Лия и Рул Шатенеф, удастся ли журналисту оберечь девушку от влияния сектантов?
Детективная история основана на реальных фактах. Автор детально дает описания явлений и событий, присущих своему времени и уверенно переносит читателя в атмосферу парижской жизни второй половины 19 века. Как и в повести «Розыскной десятник», повествование не привязано жестко к определенному времени. Дотошный любитель истории наверняка обнаружит несовпадения по годам. Главным является ход развития криминалистики, внедрение достижений науки в практику расследований и установления истины.
Быт парижан ярко демонстрируют рисунки Анри Тулуз-Лотрека, персонажа повести, выбранные автором в качестве иллюстраций.
Автор характеризует героев повествования лаконично, но узнаваемо, находит место и юмору и акценту на социальные проблематику.
Книга рассчитана на интерес читателей всех возрастов, почитателей классического языка литературы детективного, приключенческого и познавательного жанра.
Жёлтый дом
Жак де Моле
Псовая башня замка Шинон – более не защитница города. Страшная и последняя тюрьма для осуждённых. Истина одна, путей к ней много, в заблуждениях, ошибках. Всякий возвышающий сам себя унижен будет…
Жак де Моле, великий магистр ордена бедных рыцарей Христа и храма Соломона, старик семидесяти лет, опираясь на мокрую стену, опустился на колени. Молитва, только молитва поддержит ещё теплящиеся силы. Тело нещадно болит от пыток, душа беспокойна за судьбу и жизнь братьев. Неминуемая казнь не страшит, смерть ордена – катастрофа! Не от сабель сарацин, от интриг единоверцев… Грязная, тухлая солома на полу шевелится. Крыса? С кашлем, отплевывая труху, из-под темной подстилки появляется голова. Спутанные длинные волосы, ввалившиеся глаза.
– Вот и твоя очередь пришла, брат, – прохрипел беззубый рот.
– Кто ты? – де Моле приближается к сокамернику, протягивает кружку с водой. – Я рыцарь…
– Мне известно твое имя, магистр. Птицы гнезда вьют под оконцем темницы, еду несут птенцам и новости узнику. Соломон бен Абрахам бен СэмюэльМерсиер, параклит и первосвященник Нового Иерусалима, примас французский.
– Вот как! Фриги… Блудники! Кровосмесители… Свальный грех выше духа святого! Право думал, что давно извели богомерзкую ересь. Сам бросил в костер черную книгу Тертуллиана «Экстаз», жег ваши деревянные церкви-шалаши по всей Трансиордании!
– Мессир, единство в одном образе спасителей наших Пифагора, Платона, Гомера и Аристотеля, честнее и праведнее жертвБафомету, черной кошке и перевернутому кресту, приносимых вашими братьями-содомитами. Однако, не будем вести спор о чистоте и истинности веры, стоя на пороге смерти, перед лицом Создателя. Высший суд поставит точку в наших спорах. Скоро мы сможем постичь тайну мироздания.
Разделим последнюю трапезу и воздадим хвалу, к вечеру мытарства наши на земле закончатся… Взгляните! Сквозь решетку! Видите эшафот? Мы сгорим праведниками для тех, кто будет за нами. Скажем на костре словами пророка Иеримии: «В те дни уже не будут говорить: «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина».
– «Но каждый будет умирать за свое собственное беззаконие; кто будет есть кислый виноград, у того на зубах и оскомина будет», – Жак де Моле, раздвинув сломанной ступней гнилую солому, разбросанную по холодному полу темницы, опускается коленями на камни. Зовет взмахом руки несчастного товарища, занять место рядом. Читает молитву. – Отец милосердия, чем я отплатил за Твою любовь? Грехами, пренебрежением, неблагодарностью. Не хочу греха. Всем сердцем сокрушаюсь о грехах. Отче, гнушаюсь грехами и отвращаю лицо моё от них. InnominePatris, etFilii, etSpiritusSancti. Amen.
Рул Шатенеф
– Рул Шатенеф! Волк-волчище! – Анн стучит пальчиком по столешнице, демонстрируя тонкое золотое колечко. – Шеф-редактор спрашивает, когда будет закончена статья. Напоминает – больше жару. Репортаж выходит под заголовком «Грязное белье куртизанок». – Анн, привстав на носочки, так что бы грудь с кружевным воротничком стала ближе к собеседнику, заглядывает в рукопись. – Раскопали новое?
– Мадмуазель! Для вашего положения обрученной девушки