Моя жизнь в автобусе. Михаил Юрьевский

нь-путешествие и путешествие-жизнь были для меня обыденной вещью, и как герой незабвенной поэмы Венички я всё ехал покорять Петушинский район. Наушники и книги скрашивали однообразные версты, но когда что-то из этого пропадало – жизнь сразу казалась серой и неполноценной, словно отобрали что-то ценное, но не очень нужное – примерно как если бы я разучился свистеть или зевать. Круговорот вещей, мыслей, книг и музыки вертелся вокруг меня ураганом, но одно оставалось неизменно – колода игральных карт предмет для меня первой необходимости.

      Вы бы знали – как прекрасно подкидывать карты в хаотичном порядке, тасовать, мешать, выкидывать, и параллельно думать про себя что-нибудь приятное, или задумываться над вечными вопросами. В каждое маленькое движение, скидывание карты, пролистывание и переворот я вкладывал часть себя, а потому это было всегда увлекательно – примерно также как смотреть кино или видеть сны.

      Обнаружив у себя дар к подобного рода вещам ещё в школе, я конечно боялся проводить фокусы где-либо за пределами нашей с братом комнаты. Потом уже, делая элементарные фокусы на переменке в школе, я привлекал достаточную группу своих друзей , а они глазели и пытались потрогать волшебные карты руками, но я отбивался, не давал. Когда проводишь с колодой какое-то количество времени – начинаешь ценить её как инструмент, как орудие боя или походную ложку.

      Кстати о походах. Уже в 17 лет я увлекся еще одной частью своей жизни – велосипедом, и конечно странствия по округе на нём были для меня летом прекраснее любого отдыха на курорте. Мы катались с друзьями по деревням, уезжая каждый раз всё дальше и дальше, и как-то раз приехали в большой посёлок. Устав , мы присели на бордюр отдохнуть, положив рядом велосипеды. Я сразу же переключился на новую колоду, недавно позаимствованную у своего дяди.