Открываю дверь и в коридор, буквально налетает на меня Надюха, сестра моя.
– Ты чё, чего случилось? – я, взбудораженная от ночного визита, выглянула в подъезд, – Стас тоже тут?
– Нет! – агрессивно, громким шёпотом говорит Надюха и захлопывает дверь.
Я только теперь догадалась включить свет в коридоре и…
Надюха сидит на табуретке и смотрит на меня глазами побитого котёнка. Она явно, недавно ревела. Лицо красное, в крапинку. Она молча, но жмурясь, будто от боли, расстегнула кофту и сняв её, подняла руку, показывая мне локоть. Он был весь сбит.
– Ты где так?
– Это не всё. – Усмехнувшись, она подняла юбку выше коленок. Они обе были сбиты.
Я присела на корточки, переспросив еще раз:
– Ты где так? – ну не лезло больше ничего в голову.
…В квартире слышно только, как гудит холодильник и как Надюха стучит ногтями по тумбе, оставляя следы на белой кружевной скатерти. И молчит.
Я смотрю на эту сучку и пытаюсь понять – мне её жалко или я её ненавижу?
– Этот урод мне изменил… – произнесла Надюха и перестала стучать. Её рука зависла над тумбой, будто там, на этом квадратике скатерти она их и застукала. – Я залезла в его телефон.
Я молчала. Не сказать, что была сильно шокирована, зная Стаса. Но пока её прорвало, надо дать высказаться. И я начала догадываться откуда появились эти ссадины.
– Залезла на его страницу. Там всё в цвет. Где бы он её и как… – Надюха машинально оглянулась на дверь спальни. – Маруська спит? ну ты поняла…
– Это я поняла. Ссадины откуда?
– Оттуда. Он вышел из ванной, и я ему в рожу телефон, начала требовать объяснений, орать.
Это было вполне в её духе.
Да и если откровенно сказать, в духе их отношений. Живут чуть больше трёх лет, из них два – постоянные страсти в итальянском стиле: бурно ругаются и сладко мирятся.
Надюха снова задрала юбку. Запрокинула голову и закрыла глаза, громко сглотнув слюну.
Какое-то время она сидела молча, зажмурившись. Словно, всё
происходившее меньше часа назад, снова промелькнуло перед её глазами…
***
Она давно чувствовала неладное: холод, грубость, непонятное отдаление. Долго не решалась на этот шаг, поскольку боялась подтвердить свои сомнения. Но. Однажды, она это сделала. И увидев в телефоне мужа смс какой-то Ане Ш. (как она была подписана) и фотки той, которые она присылала периодически, просто накрыло! Окатило кипятком! Был ступор, неверие, непонимание, миллион вопросов и желание просто убить!
Услышав, что муж выходит из ванной, Надюха сначала бросила гаджет на место, но тут же схватила его, и пошла навстречу мужу, держа телефон перед собой и выкрикивая всё, что она думает о нём, о ней и что-то еще. В голове был просто гул.
Стас, даже не произнеся ни слова, буквально пригвоздил её, рукой схватив за горло. Надюха так стукнулась затылком о стену, что на секунду потемнело в глазах. Но, возможно, это и не от удара, а от шока.
Стас сжал ей горло, выхватил телефон, быстро кинул его на стол и влепил ей пощечину. Вместо, вполне ожидаемых извинений, хоть каких либо слов оправданий – он ЕЙ влепил пощёчину и смотрел налитыми кровью глазами.
– Ты ЭТО хотела найти? Ты какого хрена туда полезла? Какого ты полезла в МОЙ телефон? – он отпустил Надюху и, стукнув напоследок ладонью ей по лбу, пошёл в комнату.
– Спать можешь, где хочешь, но чтоб я тебя не видел. – прорычал он уже на ходу.
Такого Надюха ну никак не ожидала!
– Я где угодно? Ты совсем попутал?! Вали к своей шмаре, урод! – догнав, она толкнула его спину, а саму уже душили слезы отчаяния.
Страх с болью слились вперемешку…
От страха трусило, но она не собиралась этого показывать.
Стас, резко развернувшись, схватил её за волосы, повалил на пол и потащил в сторону коридора. Но тут же бросил и, брезгливо вытерев ладоши, снова прорычал:
– Пошла вон, дура! Опять не понятно?
И спокойно направился к балкону.
Вот тут Надюха реально испугалась! Она даже кричать не могла, настолько была напугана. У них были ссоры, скандалы даже. Но такого…
Схватив с кресла свои вещи, она – глядя абсолютно ошалелым взглядом – вылетела в подъезд.
Когда позади остались пара этажей, до неё дошло, что надо бы одеться. Затылок болел неимоверно, ноги и локоть были содраны…
Надюха тихо выла и одевалась… Выла не столько даже от боли.