– Уберите свет! – твёрдым голосом потребовал Ковтун.
Раздался характерный щелчок, и лампа погасла.
После того, как глаза привыкли к царившему в комнате полумраку, Константин разглядел примерно в двух метрах от себя сидящего за письменным столом незнакомого мужчину. Незнакомец напоминал примерного зубрилу-отличника: тщательно зачёсанные на пробор поредевшие пряди бесцветных волос, старательно подобранный к костюму светло-серый галстук, аккуратно завязанный классическим узлом на худосочной шее и большие очки в чёрной роговой оправе, как нельзя лучше дополняли этот образ.
Незнакомец, словно примерный школьник, положив руки перед собой и слегка склонив голову набок, внимательно разглядывал связанного по рукам и ногам Ковтуна. Так рассматривают неодушевлённые предметы или тех, кто ими в ближайшее время станет. Впервые Ковтуну стало страшно.
– Мне говорили, что у Вас необычный взгляд, – вместо приветствия произнёс Отличник. – Надо сказать, мои коллеги были правы: взгляд у Вас действительно неприятный.
– Я вижу, Вы не утруждаете себя соблюдением правил приличия, – сквозь зубы процедил пленник.
– А зачем? – удивился Отличник и вновь посмотрел на Константина, как на неодушевлённый предмет.
– Вы кого представляете? – холодея от догадки, спросил Ковтун.
– Вам привет от Хозяина, – улыбнулся одними губами Отличник.
– Не знаю такого! – по инерции продолжал играть роль Ковтун.
– Лично Вы с ним, конечно, незнакомы, но, судя по выступившей на вашем лбу испарине, Вы поняли, кого я имею в виду.
– Что Вы от меня хотите?
– Я хочу, чтобы Вы ответили мне на несколько вопросов.
– А что будет потом?
– Господин Ковтун, Вы же профессионал! Что Вы задаёте глупые вопросы!
– Понятно. Значит, живым Вы меня отсюда не выпустите. Тогда какой смысл отвечать на ваши вопросы?
– Смысл есть всегда и во всём, даже в, казалось бы, бессмысленных на первый взгляд поступках, – назидательно произнёс Отличник. – В вашем случае отказ от сотрудничества повлечёт за собой мучительную смерть. В том случае, если мы с вами придём к согласию, смерть будет лёгкой, Вы даже не заметите, что умерли.
– Да, небогатый у меня выбор, – тяжело вздохнул пленный.
– Не драматизируйте, господин Ковтун. – холодно произнёс Отличник. – Смерть – всего лишь завершение физиологического процесса, который Вы называете жизнью. Все мы когда-нибудь умрём.
– С удовольствием уступлю Вам свою очередь, – грустно пошутил приговорённый к смерти киллер.
– Очень благородно с Вашей стороны. Ну, что, приступим к делу?
– Перед смертью, говорят, не надышишься, так что давайте, спрашивайте!
– Нам известно, что в течение последних шести месяцев Вы стали предпринимать действия, которые не были связаны ни с вашими заданиями по службе, ни с распоряжениями Хозяина. Вы стали вести свою игру. В чём причина? Вас перевербовали? Если да, то кто именно и с какой целью? Если нет, то следует ли из этого, что все Ваши действия – результат личной инициативы?
– Никто меня не вербовал. Просто мне всё надоело до чёртиков, вот я и решил поработать на себя самого, а потом свалить за «бугор» и спокойно встретить сытую старость.
– То есть гражданина Веригова Вы убили из корыстных целей?
– Кого?
– Веригова Виктора Николаевича, по кличке «Вирус».
– А-а, этого! Нет, Вируса я убрал как нежелательного свидетеля.
– На антиквара Кошеля Вы вышли через Веригова?
– На антиквара меня навёл Вирус. Вот антиквара я убил, как Вы говорите, из корыстных побуждений.
– В чём заключался Ваш интерес?
– Вирус расшифровал старинный манускрипт, где, по его предположению указан банковский код. Он считал, что в одном из банков Лихтенштейна хранится часть золотого запаса семьи последнего российского Императора.
– Это действительно так?
– Не уверен. Скорее это лишь предположение.
– Но Вы планировали предпринять какие-то шаги, чтобы завладеть этим богатством?
– Планировал, но какие именно, не придумал. Не успел. Для начала необходимо установить, в каком именно банке находится счёт, и существует ли он реально, или только в воспалённом сознании Вируса.
– Как Вам стало известно о старинном манускрипте и о результатах дешифровки?
– Ну, это просто. Вирус был у меня на связи, вернее, не у меня, а у моего коллеги. После того, как его куратор убыл в длительную командировку на Северный Кавказ, Викария передали мне.
– Викария?
– Да,