Минут через двадцать щуп зафиксировал наличие обширной, полого уходящей вниз полости, скрытой за горной поверхностью. Причём стена в этом месте была намного тоньше, чем двумя метрами левее или правее. А дальше по обеим сторонам шёл вообще практически монолит.
– Ясно. Проход был здесь, – констатировал довольный Сеньшин. – Просто он его каким-то образом замуровал, и не до полной толщины – то ли поленился, то ли не предал значения.
– Ну, с этим, вроде, разобрались, – буднично откликнулся Авилов. – Едем дальше. Твоё слово, Олег.
– Ты давай поаккуратней, нам только лавины здесь не хватало, – озабоченно сказал Колесников.
Макеев, выполнявший в экспедиции роль взрывника, пожал плечами:
– Взрыв будет направленный. И не настолько сильный.
Аккуратными скупыми движениями он прикрепил к склону горы несколько пластин взрывчатки, расположив их по определённой схеме, и вставил детонаторы. По знаку Олега вся экспедиция отбежала метров на пятьдесят и залегла в снег неподалёку от джипа, на котором добирались в ущелье.
Насчёт силы взрыва Макеев, похоже, заблуждался. Грохнуло будь здоров, да и землю тряхнуло неслабо – Сергею даже показалось, что машина слегка подпрыгнула. А может, он просто отвык от взрывов, которые там, в Чечне, были вполне рядовым явлением… Так или иначе, поднявшись и отряхивая снег, Сергей увидел, что дело сделано: в каменной стене чернел дымящийся пролом, напоминающий формой неправильный четырёхугольник.
– Готово, – спокойно сказал Макеев.
Аликов, присмотревшись, довольно ухмыльнулся.
– Чистая работа, – сообщил он. – Даже я пролезу…
– Все сюда, – негромко произнёс Сергей.
Как только члены экспедиции собрались вокруг, он скомандовал:
– Объявляю пятнадцатиминутную готовность. Всем подогнать амуницию, проверить оружие, принять медикаменты… Хватит четверть часа для усвоения? – спросил он Сеньшина. Тот кивнул. – Курящие курят, некурящие дышат воздухом. Рекомендую оправиться. Выполняйте.
В последние годы, после увольнения из армии, Сергей командовал только собой и Алёной. Если, конечно, та была в хорошем настроении. Но в Непале офицерский голос естественным образом вернулся сразу, точно Авилов с ним и не расставался. Придирчиво оглядывая войско, он мысленно стучал по дереву: бойцы, как на подбор. Верзила Аликов – этакий российский Рембо в снегах Гималаев; энергичный, подтянутый Сеньшин, сохраняющий элегантность и в камуфляже; коренастый Макеев, на голову ниже Аликова, но конкурирующий с ним шириной плеч; ловкий, быстрый в движениях Колесников… Чуть поодаль держался советник посольства Лаврентьев. Непосредственно в спуске он участия не принимал – вместе с Сеньшиным был на подстраховке.
В общем-то, пора начинать спуск, но Сергей почему-то медлил. Нет, он вовсе не думал о значении подземной экспедиции. Можно, конечно, пафосно сказать себе, дорогому, что, мол, давай, брат, на тебя вся Россия смотрит… И тем самым соврать. Смотрят на тебя от силы три человека: Бунеев, Брагин и Алёна. Да ещё Иван Ильич Захаров – с небес обетованных, которые он заслужил всей своей праведной жизнью… А больше смотреть некому и незачем – государственная тайна, однако… Не хотелось думать и о том, какие последствия грянут, если экспедиция провалится…
1
Рукопись
Путь за город, на Лысую гору, из дворца Ирода Великого вёл через кривые узкие улочки Иерусалима. На одной из них, в Нижнем Городе, жил сапожник по имени Агасфер. Это был человек лет сорока, почти старик уже, тощий, с неприятным, морщинистым лицом, с неопрятной поседевшей бородой и густой шапкой волос, вплотную приступившей к бровям.
Соседи считали его мерзким скрягой и не хотели с ним знаться. Скрягой он действительно был, но не от хорошей жизни – вечно болевшая жена и трое поздно появившихся на свет прожорливых ребятишек-птенцов мгновенно проедали крохи, которые он зарабатывал в убогой своей мастерской. Что ему оставалось, кроме как беречь каждый грош, ворчать на судьбу и про себя жалеть, что слабая душа и хилое тело не позволяют заняться делом более прибыльным – вроде воровства, разбоя или убийства.
Скучно жилось Агасферу. Поэтому в тот весенний день вместе с другим иерусалимским людом он охотно бросил работу и вышел на улицу, чтобы посмотреть, как ведут на казнь трёх разбойников, приговорённых к распятию. Позорная казнь, а уж мучительная… Вообще-то приговорённых изначально было четверо, но одного из них, Варавву, помиловали в честь великого праздника Пасхи. Была такая традиция в славном городе Иерусалиме. И теперь кресты, на которых через короткое время им предстояло повиснуть, несли на себе трое, один из которых был Иисус Христос, прозванный Назаретянином.
Слух об этом человеке уже давно прошёл по земле Израильской. Приписывали ему божественное происхождение, славу проповедника, способность совершать чудеса, вплоть до воскрешения мёртвых. Говорили даже, что он и есть тот самый долгожданный Мессия. Агасфер уже мельком видел его на улицах