На несколько шагов впереди остальных шёл высокий тёмноволосый мужчина, волосы которого были слишком длинны и темны для славяна, зелёно-голубые глаза под тёмными ресницами смотрели холодно и сурово. Лицо его украшала короткая тёмно-коричневая, почти чёрная борода, что придавало ему вид головника с большой дороги. Поравнявшись с князьями, он сказал по-норманнски:
– Хвала, Одину, конунг Торин, приветствую тебя, – голос его хриплый эхом раздавался в пустой гриднице.
Торин и Фарлаф обеспокоенно переглянулись между собой: второй день подряд слышать родную речь на просторах чужой земли было непривычно.
– Князь Торин, – сказал один из воинов, что нёс службу на забороле, – эти воины уверяют, что ты примешь их, будто знакомы они тебе.
Торин удивлённо смотрел на вошедших мужчин, напрягая затуманенную брагой память, стараясь вспомнить, видел он их ранее или нет. Но припомнить хотя бы одного из них Торин не смог.
– Приветствую тебя, незнакомец, хвала твоему богу Одину и моему Перуну, – хрипло ответил Торин, спустя некоторое время. Приняв в первый солнцеворот на Руси, славянскую веру, князь всячески подчеркивал это, даже много лет спустя.
Воин удивлённо вскинул тёмную бровь, но промолчал.
– Кто ты и зачем пожаловал на землю Торинграда? – спросил его Торин.
– Мое имя – Олаф Ингельдсон, я – сын конунга Ингельда Гудисона, прозванного Молчаливым, что много зим назад с тобой был в одном хирде. Помнишь ли ты своего старого товарища по походам?
– Неужели ты сын Ингельда? – удивлённо спросил Фарлаф.
– Да. Ты тоже знал моего отца, славный воин? – спросил Олаф, с интересом взглянув на князя Фарлафа.
– Я – князь Фарлаф, сын конунга Лидула, прозванного Жадным.
– Для меня честь встреча с тобой, конунг Фарлаф, – с уважением сказал Олаф.
– Присаживайся, отведай с нами трапезы, – предложил Торин, и после того, как тот сел на лавку подле него, князь кивнул дозорным, чтоб те уходили.
Кликнув девок теремных и велев им принести приезжему блюда, князь Торин наказал прислужницам разместить и спутников Олафа. И когда сын Ингельда отведал яств со стола княжеского, начали князья расспрашивать его об отце.
– Расскажи нам, Олаф Ингельдсон, как поживает отец твой, конунг Ингельд, что творится на благословенной богами земле Норэйг, – спросил с жадным интересом Торин.
Оба князя еле дождались, когда Олаф утолит голод, уж очень не терпелось им узнать, как сложилась судьба старого товарища, того, к кому боги были столь благостны, что не пришлось ему искать удачи на чужой земле.
– Отец мой, – начал рассказ Олаф, – после того, как погибли его отец и братья, приехал в имение отца своего, конунга Гуди, и начал там править. У него одно из самых богатых имений в Норэйг, сам Тор благосклонен к нему, ибо