Копьё Кентавра. Александр Шимолин

кспедиции разогнаться, почти не потратив топлива. Быстро проскочив орбиту Земли, они устремились к древнему светилу, чтобы свершить самый крупный ускоряющий гравитационный манёвр. И вот теперь осталось всего полчаса до пуска стартовых ядерных двигателей, которые придадут главное ускорение их кораблю для выхода за пределы Солнечной системы. В считанные дни они преодолеют орбиты внутренних планет, газовых гигантов, пояса Койпера. Редкие объекты Облака Оорта станут последними провожающими для группы людей, покинувших родной дом. Дальше будет лишь безжизненная пустота холодного космоса, простирающаяся на десятки лет пути.

      – До пуска двигателей двадцать минут, – прозвучал уже привычный голос диспетчера.

      Максим снова попытался отвлечься, вглядываясь в последний раз в раскалённую атмосферу звезды, давшей человечеству жизнь. Раньше всё связанное с их миссией как‑то легче воспринималось. Да, первый управляемый межзвёздный перелёт. Да, человек впервые покинет внешние сферы Солнечной системы. И что сам Максим будет одним из немногих избранных. Там, на Земле, в тренировочном центре всё было как бы понарошку. Он не чувствовал грядущего, когда они покинули Землю в правительственном челноке. Не испытывал такого волнения при перелёте от Марса до Сатурна. Даже когда они погрузились в единственный из когда‑либо созданных человеком управляемый межзвёздный крейсер, всё было словно шутка, словно сонное наваждение. Но теперь, перед очередным импульсом ускорения, когда точка невозврата уже давно пройдена, всё воспринимается совершенно иначе. Максим только сейчас на самом деле начал осознавать, что это не теоретическая выкладка астрофизиков, и не чаяния миллиардов людей. Это не героическая сага и не захватывающая дух киноистория. Это его единственная жизнь! Только сейчас тонкие щупальца понимания дотянулись и жёстко охватили его разгорячённый разум. Перед глазами предстали отчётливые картины, в которых его мир на долгие годы сжимается до размеров хоть и крупного, но всё же весьма ограниченного космического корабля. Персональные жилые модули членов экипажа, спортзал, пищеблок, кают‑кампания, панорамная обсерватория, оранжерея и несколько шлюзов – вот и весь короткий перечень помещений, доступный ему на время экспедиции. Экспедиции, длиною в жизнь. А если он и вернётся домой, на Земле не останется уже никого из тех, кого он знал. Никого.

      Максим вспомнил, как прощался с родителями. В отличие от его друзей, они понимали, что никогда больше не увидят сына. Стоит ли оно того? Может быть он ошибся? Может быть его скрытая в глубинах подсознания мотивация яйца выеденного не стоит? Ведь какой бы бардак на Земле ни творился, Земля по‑прежнему остаётся их домом, остаётся самым благоприятным местом для Жизни во всей Вселенной.

      – До пуска двигателей пятнадцать минут.

      Как же быстро и в то же время долго тянутся последние минуты перед волнующим прыжком. Максим снова тяжело вздохнул. Он продолжал дышать всё глубже и медленнее, бескомпромиссно выдувая панику и мысли вместе с углекислым газом в газоотводы кислородной маски. Он всегда концентрировался на дыхании, когда нужно было успокоить нервы. Каждый выдох словно волной смывал нервозность, успокаивал сердцебиение, нормализовывал мыслительные процессы. Полезному навыку его научили ещё в лётной школе в Жуковском, что под Москвой, но именно во время подготовки к полёту этот навык команда психологов и врачей довела в нём до совершенства. К тому же, он был не один.