Глубоко вздохнув, девочка храбро ринулась прямо навстречу шипам и после кровавого сражения выбралась в соседний двор. Вид у нее теперь был что надо ― вся в земле, руки и лицо в многочисленных царапинах, волосы с застрявшими в них листочками и веточками встрепаны. Этель гордо вскинула голову, так как была уверена, что теперь выглядит неотразимо, прошествовала на крыльцо и изо всех сил забарабанила во входную дверь. Это было отдельное удовольствие, еще большее, чем лазить под забором и продираться сквозь страшные «лапы», как Этель называла ветви кустов.
Из глубины дома послышались торопливые шаги. Этель для порядка стукнула еще раз и отступила на шаг. Неделю назад в гостях у Демиана был Рилан, и он, услышав, как она барабанит, вероломно распахнул дверь так, что Этель не удержалась, влетела в дом и растянулась на полу. Но что хуже всего, ей не удалось сдержать слез, и хотя Демиан отругал друга, это было слабым утешением. Унижаться второй раз Этель не собиралась. Зато собиралась улучить момент и отомстить Рилану.
Дверь, однако, приоткрылась тихонько, и на пороге показалась Сату Рейта. Любой другой взрослый пришел бы в ужас от того, в каком виде ребенок, но она только жалостливо улыбнулась ― стоило Этель одной выбраться на улицу, и девочка мгновенно обретала подобный облик.
– Я к вам, ― объявила Этель.
– Хорошо. Зачем?
Обычно Этель приходила, чтобы передать какое-нибудь поручение от взрослых. Реже ― когда ей становилось скучно и она надеялась застать дома Демиана. Но сейчас девочка еще сильнее насупилась и без малейшего стеснения заявила:
– Есть хочу.
Рейта посмотрела на нее удивленно и растерянно, но посторонилась, пропуская ее в дом.
– Заходи… А где твоя мама?
– Спит! ― возмущению Этель не было предела, и она, переступив порог, заодно громко топнула ножкой. ― Не просыпается. А я есть хочу.
Рейта скрыла тревогу за улыбкой и позвала Демиана. Тот вышел из комнаты, на ходу пытаясь распутать длинные золотистые волосы ― хотя утро давно миновало, он проснулся всего четверть часа назад.
– Покорми Этель, ― попросила Рейта.
– Ладно. Пойдем! ― Демиан взял Этель за руку и повел на кухню. Но девочке вдруг подумалось, что она показала себя не слишком хорошей дочерью, поэтому она остановилась и сказала:
– Мама там не одна. Она с Балианом.
Этель скривилась. Ей не нравилось, что в последние дни Балиан стал околачиваться около ее матери. Она очень ревновала.
– Если с Балианом, то она в безопасности, ― кивнула Рейта.
Успокоившись, Этель последовала за Демианом. На полпути он оглянулся и вопросительно посмотрел на Рейту. Но она только пожала плечами и, знаком сообщив о своих намерениях, вышла на улицу.
До соседнего дома было рукой подать ― достаточно завернуть за угол и пройти с десяток шагов до калитки, которая располагалась за уже весьма потрепанным цветущим кустом. Рейта быстро преодолела этот недолгий путь и направилась к дому, который был почти точной копией ее собственного. Два этажа, белые стены, отдающие легкой синевой, обычные прямоугольные окна. Разве что по размеру он был немного меньше.
Дверь была не заперта, и это лишний раз подтверждало, что Этель убежала без ведома матери. Такое случалось уже не впервые, и обычно бегство малышки никого не тревожило ― она скоро возвращалась, обязательно в грязи, царапинах и с лихорадочно блестящими глазами. Но еще ни разу не было такого, чтобы вместо родного дома она пришла к Сату Рейте.
Встревоженная Рейта вошла в дом, пугающий своей тишиной, поднялась по лестнице на второй этаж и без стука распахнула одну из трех дверей. Здесь было довольно просторно и очень светло. У дальней стены, возле самого окна, стояла кровать, и первое, что бросалось в глаза при входе в комнату ― это разлегшийся на одеяле кот, рыжий в белую полоску. Разбуженный приходом Рейты, он потянулся и широко зевнул, но не встал. Наоборот, свернулся в клубок и закрыл глаза.
Рейта подошла вплотную к кровати и присела на край. Лейан действительно спала, дыхание было ровным, и поводов для беспокойства, казалось, не возникало. Но Рейта все равно приложила ладонь к ее лбу и даже без применения целительной силы поняла, что у нее не сильная лихорадка ― должно быть, от чрезмерной усталости. Рейта посмотрела на стоящий у другой стены стол и осуждающе покачала головой: тот был завален разнообразными рукописями, документами, книгами и недоделанными картами, так что половина бумаг грозилась свалиться на пол.
Лейан явно нуждалась в очередной назидательной лекции, но сейчас у Рейты вырвался облегченный вздох. Она уже успела вообразить себе невесть какие ужасы, но, к счастью, все было более или менее в порядке. Она знала