Улыбка как нельзя больше шла ко всему его облику крупного, полного сорокалетнего мужчины, благодушного и деловитого. На нем был серый в полоску костюм. Открытый ворот рубашки молодил холеное лицо с чистой кожей, ясным лбом, уходящим в залысину, и голубыми приветливыми глазами.
– Покажите резолюцию, – сказал Поляков.
– Резолюция довольно туманная. Если все резолюции так пишутся… – Вертилин протянул записку, вздохнул и стал украдкой разглядывать Полякова.
Перед ним сидел человек лет тридцати пяти, с сухощавым энергичным лицом. Зачесанные на косой пробор черные волосы тронуты на висках первой сединой, без которой это мужественное лицо могло бы показаться несколько грубоватым. Синяя рубашка с темным галстуком свободно облегала широкую грудь и сильные плечи. Почерневшие складки кожи на широких ладонях и крепких пальцах свидетельствовали о долголетней шоферской практике. Хорошо знакомый Вертилину тип начальника гаража, «хозяина» небольшого предприятия. Пытаясь предупредить отказ, Вертилин сказал:
– Конечно, пять-шесть машин не делают погоды: кирпича надо перевезти несколько миллионов штук. Тут нужна сотня машин, и скоро подойдет моя автоколонна. Но пока надо начать вывозку, наряды пропадают.
Поляков возвратил бумагу Вертилину:
– К сожалению, помочь не могу.
– Такая мелочь, пять-шесть машин…
– Все машины уже распределены.
Поляков встал. Вертилин тоже поднялся. Но он был не из тех, кто быстро уходит. С хорошо разыгранным недоумением он спросил:
– Что же мне делать?
– Добейтесь решения облисполкома. Пусть у кого-нибудь снимут и дадут вам.
– Решения мы добьемся. Но пока будут решать, я навигацию упущу. Нам, приезжим заготовителям, все это не так легко пробивать.
Поляков молчал. У него действительно не было свободных машин.
– Будем говорить как хозяйственник с хозяйственником, – веско проговорил Вертилин. – Помогите мне – я помогу вам. Нуждаетесь в строительных материалах? Кроме того, плачу наличными. Я знаю, что такое для предприятия наличные деньги в кассе.
Поляков поднял глаза, внимательно посмотрел на Вертилина.
– Не поймите меня превратно, – продолжал Вертилин. – Закон есть закон, но существуют мелочи, которые закон не в силах предусмотреть, приходится как-то изворачиваться.
Он искал взаимного понимания, когда возникшая симпатия решает дело.
– Напрасно вы теряете время, – сказал Поляков. – Свободных машин нет.
Наступило молчание. Вертилин не уходил. Черт возьми! Он не от себя пришел, а от крупной государственной стройки. На минуту он забыл о действительной причине своей назойливости. Волнение сообщило его голосу искреннюю проникновенность:
– У вас есть, конечно, основания отказывать мне. Но не случалось ли и вам быть в моем положении? И не думали ли вы тогда, что если бы люди отнеслись к вам по-человечески, то помогли бы.
– Все это так, – ответил Поляков, – но мы недодаем на линию много машин. И за это нас бьют.
– Еще за пять машин не повесят, – сразу повеселел Вертилин. Ему казалось, что он задел в душе Полякова какую-то живую струнку и этим исправил промах, который сделал, заговорив об оплате наличными деньгами.
– Для того чтобы выделить вам эти пять машин, их надо у кого-то отнять, – сказал Поляков. – Этого делать я не имею права. Самое для вас верное: пригнать сюда колонну и ни от кого не зависеть.
– Ну что ж, – Вертилин взял шляпу, перекинул через руку макинтош. – Нет так нет. А все же я буду вам надоедать. – Он улыбнулся в знак того, что они расстаются если не друзьями, то хорошими знакомыми.
– Заходите, – Поляков тоже улыбнулся, обнажив два ряда крепких белых зубов. Казалось, будто он улыбался не шутке Вертилина, а своим собственным мыслям.
Двор, куда вышел Вертилин из конторы, был обнесен новым забором, ворота обиты железом, проходная будка выкрашена зеленой краской. Вокруг помоста для мойки машин не было обычной лужи: вода уходила в специальный сток. Из-за красных, потемневших от времени кирпичных стен мастерской доносился глухой шум производства: удары молота по железу, рокот моторов, шипение электросварки. Возле гаража стояли три грузовика; вокруг них хлопотали шоферы, готовясь в рейс. Хорошие машины! Чисто вымытые, свежевыкрашенные, с застекленными кабинами. У автобазы – лучшие машины в городе.
Во всем ощущалась крепкая хозяйственная рука. Порядок Вертилин увидел даже в том, как старичок сторож, наморщив лоб, проверил отметки в пропуске, затем предупредительно открыл дверь и козырнул.
Неожиданный отказ Полякова расстраивал тщательно обдуманный Вертилиным план. В этом плане автобаза занимала место не главное, но существенное: ей предстояло служить ширмой, за которой разыграется сама комбинация.
Случай помог Вертилину. Выйдя из проходной, он столкнулся со снабженцем автобазы Смолкиным.
Полнота не мешала этому румяному молодому человеку, в новеньком