Игра в классиков. Игорь Гулин

есть оттенок трагического курьеза. Он звучит уже в фамилии. Второй в русской поэзии Мандельштам (или третий, если считать эмигранта Юрия) не имел к своему великому однофамильцу абсолютно никакого отношения. Он даже написал и, по легенде, прикрепил на дверь квартиры стихотворение: «В квартиру девятнадцать / Вам лучше не являться. / Здесь живу я, Р. Мандельштам, / И я совсем не нужен Вам. / А Мандельштам, что нужен Вам, / Уже давно не здесь, а ТАМ». Эксцентрика есть и в его имени-отчестве – Роальд Чарльсович (отец, Чарльз, хотя и был потомственным петербургским евреем, родился в Нью-Йорке, самого Роальда назвали в честь популярного в 1930-х Амундсена). Они настраивают на авантюрный лад, мало соответствующий его биографии, но вполне согласующийся со стихами.

      Сын ленинградских инженеров, Роальд эвакуировался еще перед блокадой, жил в Казахстане с освободившимся из лагеря отцом, в конце 1940-х вернулся в Ленинград к матери. Он с детства болел астмой, а с 16 – туберкулезом, никогда не работал, постоянно лежал в больницах, а в остальное время вел идеально богемный образ жизни: читал старые книги в библиотеках, употреблял все доступные наркотические вещества, обсуждал искусство с друзьями-художниками, заводил некрепкие романы и писал стихи. Мандельштам умер в 1961 году – в 28 лет. Вскоре после этого начал складываться миф о тайном проклятом поэте – неузнанном предтече ленинградского подполья.