Глава первая. Монастырь и политика
Южный Тамриэль. Третья эра, двести восемьдесят четвёртый год.
Утреннего рассвета, в виде сияющего солнца и его тепла не было, ибо небесное светило скрылось за облаками, что отбросили эфемерную тень на Сиродил. Тут, в горах на юге Коловии, прекрасно чувствуется наступающий холод, приходящий с северными ветрами. Но ничего не может сломить стойких жителей тайного монастыря, которые ведут тихий и уединённый образ жизни, проводя её в молитве и труде.
Сам монастырь являет собой образ редкого архитектурного стиля – сиро-нордская холодность, с простой практичностью, в которой встречаются оттенки изящества в виде статуй и барельефов. Это комплекс строений, уютно расположенный в скальной ложе – два больших серых «рукава» под настилом алой черепицы исходят от высокого срединного строения, похожего на церкви Империи, но ею не являющегося, образуя практически замкнутый квадрат.
Там, в самом главном строении подходит к концу то, для чего выстроено оно. Оно напоминает огромную часовню – по бокам, у высоких стен нагромождены статуи, подле которых стоят лавочки. Через витражные окна проникает обильно тусклый свет пасмурного дня, освещая просторное помещение. А в самом конце громоздится алтарь – большая каменно-мраморная плита, на которой слепят глаз два златых сверкающих кубка. Возле него, сложен каменный жертвенник из грубых нетёсаных камней, в которого вмонтирована большая железная чаша. На её дне покоятся красные раскалённые угли, вместе с догорающими остатками благовонных палочек, наполнивших просторы приятным сладким ароматом ладана.
На молодом высшем эльфе с распущенными серебристо-седыми волосами не было ничего, кроме лёгкой серой туники с поясом и сандален. Он приготовил жертву – хлебные лепёшки и жертвенник, где воскурит её. Соблюдая весь ритуал, он добавил в жаровню ещё угля и горючего вещества правой рукой и отражение огня заиграло на металлической конечности, напоминая о боли прошлого. На дне зародилось яркое пламя, осветившее тунику. Эльф с золотисто-пепельной кожей поднёс хлеб и опустил его в огонь, который пожрал жертву и альтмер узрел пламя чистоты, с которым явились и образы сегодняшнего сна.
На мгновение потомок Саммерсета отвлёкся от священнодействия и вспомнил ночные грёзы. Там он видел воина в сияющих доспехах, с чёрным волосом и прекрасным лицом. Он покинул знатное семейство Нибенея и пройдя испытания встал в один ряд с лучшими воинами древнего Ордена, и тьма пыталась его поразить, но не могла. Он гордо шёл в древней Цитадели и его славили, как достойного брата, который сам себя превозносил над сродниками по оружию. Воитель был славен и искусен, мастер в битве и ревностный в служении. Сон подарил ему видение того, как великий воин в гордости и спеси, уверенный в своей силе бросился в сражение древних крипт, где-то в Морровинде, но был сломлен древней силой… эльф во сне видел, как ломали воина – предлагали любовь и пищу, злато и удовольствий, от которых содрогалась плоть. Но это его не брало и тогда великий враг, зная слабость человека явил ему то, что было милее всего – властолюбие, гордость, чествование, власть и похвалу. Льстивыми обещаниями голос предрёк ему великую судьбу, и показал яркие картины того, что его ждёт – своё царство, слава и почёт, торжество и бесконечные похвалы от знатнейших людей и братьев, да сестёр по Ордену, чутко дёргая крючками за душу рыцаря. И внимая тёмным посулам нечестивой славы, человек сломался… он принял то, что готов служить тому, кто исполнит желаемое. А дальше эльф помнит, что происходило… тьма захлестнула Орден и воин, который должен был его защищать, стал погибелью для него. Но в конце сновидения эльф-юноша увидел нечто странное – крылатое человекообразное существо в ярких ослепляющих доспехах, указывающее огненным клинком на камень в виде четырёхконечной звезды, а над ним красно-тусклым пламенем горело – «Погибель Ильгамеша».
Парень унял воспоминания о сновидение и продолжил священнодействие. Ему осталось только совершить благодарственную молитву, чтобы жертва хлеба была угодна, чтобы она послужила для прославления и искупления грехов. Эльф поднял руку и обратил их вверх, концы пальцев «посмотрели» на алую завесу в храме и раздался чуть хриплый голос:
– Благословен Ты, Единый. Похвалите Единого с небес, хвалите Его в вышних. Все Слуги Его, хвалите Единого. Восхвалите Его все живущие в мире сем, ибо велик Ты, Единый. Прости и отпусти нам наши согрешения, дай исцелиться нам от язв душевных, славный Единый. Слава Тебе, Единый.
Молодой эльф закончил хвалебно-покаянную молитву и опустил руки. Нефрит его взгляда уставился на хлеб, который стал учёным угольком, дожираемый пламенем. Носом он ловит приятные ароматы воскуренного ладана и фимиама, которые заполнили весь храм. Служение в виде приношение утренней жертвы окончено, и он может быть свободен от него. Но утро оставляет за собой тяжесть на душе и особенно волнует вопрос о сияющем крылатом существе и странной надписи, однако стоит оставить эти воспоминания на будущее и жить дальше.
Парень вышел на крыльцо храма. Там его волосы подхватил лёгкий ветерок с прохладой обдувший лицо. Он узрел внутренние виды монастыря – крестообразную дорожку, и зелень вокруг неё, справа