Голос Бога. Алиса Макарова

акручивая гайку, он докладывал о каждом своём шаге в эфир, не торопясь, контролируя мельчайшее движение кисти, когда во время минутного молчания в череде бьющих в виски тяжёлых от напряжения вдохов и выдохов внезапно в ушах всплыл голос:

      – Трещина.

      Александр настолько удивился, что на секунду прекратил вращательные движения ключом, думая, что по видеокамерам в штабе заметили нечто неординарное и передают ему по связи скорректированные инструкции. Задержав дыхание, он прислушался.

      – Всё в порядке? – загремело в ушах. – Почему прекратили работу?

      – Порядок, – немедленно отозвался Александр, немного в недоумении, и, перехватив поудобнее так и норовивший выскользнуть из пальцев гаечный ключ, принялся и дальше закручивать неподдающуюся гайку.

      Центр молчал.

      «Наверное, послышалось», – подумал он, работая ключом.

      Это был его первый выход в открытый космос, да что там говорить, он и пробыл-то на станции всего с неделю. Но Александр старался всецело сконцентрироваться на задаче, помня о том, что на починку отводится весьма ограниченное время, и не отвлекаясь на манящую чёрную бездну, раскинувшуюся над головой.

      – Трещина, – повторил голос.

      – Что за чертовщина? – замерев на мгновение, Александр прислушался.

      Треск в наушниках. Эфир хранил молчание.

      – Тьфу ты, так ведь и не уложишься в срок, – мысленно плюнув, выругался он.

      Выход в космос должен был занять шесть часов, и каждое усилие здесь, в невесомости, давалось гораздо тяжелее, чем на Земле. Сосредоточившись на гайке, Александр удвоил старания, тщательно вымеряя каждое движение пальцев.

      – Левее. Там, возле самого шва, – раздалось в ушах.

      – Где? – застигнутый врасплох, машинально отозвался он.

      Эфир мгновенно ожил:

      – Какие-то проблемы?

      – Нет проблем, продолжаю работу, – доложил он, изгоняя из головы сторонние мысли.

      – Трещина в скафандре. Левее шва, у локтя, – не унимался голос.

      – Да кто ты? – подумал Александр.

      – Я разум. Вы, кажется, называете нас инопланетным разумом.

      – Инопланетянин? – чуть не закричав вслух, но всё же сдержавшись, подумал он.

      – В этой вселенной мы все друг другу инопланетяне, ты не находишь? – с усмешкой парировал голос. – У тебя там трещина на левом локте. Опасно. Если разойдётся, может быть смертельной. Разгерметизация мгновенная.

      – Откуда ты знаешь?

      – Вижу, – ответил голос. – Странно, что тебя это не беспокоит. На твоём месте я бы немедленно эвакуировался внутрь станции.

      – Где трещина?

      – Левый локоть у самого сгиба. Вон, справа от шва. Теперь видишь?

      Скосив глаза, Александр вытянул шею, чтобы рассмотреть то самое место, и краем глаза на белоснежном рукаве скафандра действительно уловил какую-то ворсинку, еле заметную полоску, которой никак не должно было там находиться.

      – Всё в порядке? – ожил эфир.

      – Возникла необходимость срочно зайти внутрь.

      – Что случилось? – встревожился Центр.

      – Подозрение на повреждение скафандра. Трещина на левом локте.

      – Немедленно эвакуируйтесь внутрь! – последовал приказ.

      На рукаве и вправду обнаружилась трещина. Неизвестно откуда взявшаяся, ведь все скафандры перед отправкой тщательно проверялись ещё на Земле, она ввергла в недоумение весь экипаж международной станции. Небольшое смещение от малейшего неверного движения локтем, и рукав бы расползся. Несчастный случай.