Лорд Чедвик остановился и обернулся к ней. Его лицо оставалось непроницаемым.
– Вы рано уходите к себе в каюту, – продолжала она бесстрашно, – и там принимаетесь разбирать счета, вместо того чтобы задержаться подольше и рассказать у камина какую-нибудь историю. А вот сейчас вы, кажется, не замечаете, как красив закат, просто дух захватывает! Однажды вы пожалеете о своем высокомерии. И я однажды докажу вам, что есть на свете такая вещь, как идеальная любовь!
Он взглянул поверх перил туда, где пламенел закат, красный как кровь, а затем вновь на Маршу.
– Не бывает ни идеальной любви, ни идеальной жизни, – сказал он, сумрачно глядя ей прямо в глаза. – Итак, оставьте напрасные мечты. Будет печально видеть, если вам причинят боль. Доброго вечера, леди Марша.
И снова зашагал прочь.
Ох, если бы можно было выбросить его за борт!
Слава Богу, через несколько минут на носу появился Финн.
– Что случилось?
Ей сразу же стало легче.
– Ваш брат – он пытался…
– Пытался – что?
Она видела тревогу в его глазах и от этого любила его еще больше.
– Он пытался предостеречь меня от вас. Сказал… сказал, что вы упражняетесь в искусстве флирта, вместо того чтобы заняться своими обязанностями.
Он привлек ее в объятия, и ее гнев немного остыл. Она мечтала об этой минуте.
– Какой бы мужчина не потерял из-за вас голову? – сказал он, дыша ей в волосы. – И не отложил бы работу ради вас?
– Вы очень любезны, – ответила она, не высвобождаясь из его объятий.
– Это не любезность, это правда. – Он отстранился, чтобы посмотреть на нее. На плечах, которые только что обнимали его руки, кожа горела, точно в огне. – Мне так жаль, что Дункан был с вами груб.
Спускалась ночь. Никто не мог их видеть. Поразительно, как легко на таком маленьком судне можно было найти уединение!
– Если такова цена за то, что мы это сделали, – она опустила голову ему на грудь, – тогда, надеюсь, что он нагрубит мне еще раз.
– Марша, – прошептал Финн.
– Финн, – шепнула она в ответ и закрыла глаза. Как отрадно было сознавать, что она может и слышать, и чувствовать, как бьется его сердце.
Отстранившись, он приподнял ее подбородок.
– Не знаю, как же это случилось, да столь быстро?
– И я не знаю. – В его глазах она видела беспокойный огонек, тот же самый, что видела в глазах мальчишек и мужчин в деревне в графстве Суррей, да и в Лондоне, и в Брайтоне, куда ездила на школьную экскурсию. Этот огонек уже не был для нее загадкой. Она знала, что это желание.
Но и она хотела его не меньше. Хотела, чтобы он обнимал, чтобы целовал ее.
«Прошу тебя», – подумала Марша.
– Я в