Только теперь он был при этом не вороном, которому, в принципе, я готова была что-то и простить. Нет, теперь он был человеком. Да еще и голым!
– Почему ты не сказал, что ты… – наконец смогла выдавить, хоть и сильно запинаясь. Я махала рукой, пытаясь подобрать слова и одновременно не глядеть на все выступающие части мужского тела.
А поглядеть было на что.
До этого момента я никогда не оказывалась в подобной ситуации! При том, что обнаженным мужчиной меня вообще-то было не напугать: в приюте мы с девчонками пару раз сталкивались и с купающимися голышом товарищами, и даже с теми, кто нарочно раздевался, чтобы произвести впечатление.
Это им удавалось, хотя вовсе не в том ключе, на который они рассчитывали.
В общем, в данный момент я хоть и была смущена, но не настолько, чтобы падать в обморок.
Однако стоило признать также, что сейчас я испытывала совсем иные эмоции, чем с товарищами по приюту. Передо мной стоял не тощий пацан, которого всю жизнь с детства кормили одной кашей и супом на костях. Это был взрослый мужчина с потрясающим рельефом сильного тела, с гладкими и литыми мышцами, на которых красиво играли огненные блики. И…
В общем, да, все, что располагалось ниже аккуратных выпуклых кубиков пресса, я старательно игнорировала, заливаясь краской.
– Почему ты не сказал, что ты человек?! – повторила я, шумно сглотнув и через силу отворачиваясь в сторону камина, лишь бы не глядеть туда, куда сам собой падал взгляд. – И, зажуй тебя дракон, оденься!
Краем глаза я видела, как усмехнулся мужчина, как изогнулись мягкие алые губы, словно их владельца веселила моя реакция.
Теперь вот стало еще более неловко!
От этого и оттого, что стоило негодяю улыбнуться, как я мгновенно вспомнила вчерашний сон.
По спине прокатилась волна жара.
– А что бы изменилось, если бы я сказал? – прозвучал его низкий бархатистый голос, от которого у меня внутри будто кто-то провел кончиком лебединого пера.
Точно так и звучал его голос у меня во сне… Словно я знала заранее…
В висках запульсировало. На короткий миг я даже решила, что опять уснула и все, что сейчас происходит, – просто какой-то затянувшийся кошмар.
– Что бы это изменило? – переспросила, боковым зрением наблюдая, как мужчина чуть ленивым движением взял шелковый халат с кресла, отделанного золотыми клепками, и накинул себе на плечи. Я тут же позволила себе повернуть голову и снова посмотреть на него. Теперь было вроде как не стыдно.
Однако то, что обнаженный мерзавец оделся, почему-то не слишком помогло. Я все еще краснела, невольно замечая, как облегает тонкая ткань мощные округлости мужского тела.
Мне все еще было жарко.
Очень жарко.
– Это бы изменило все! – воскликнула я, никак не приходя в себя. Мозг отказывался признавать то, что видел. Отказывался сопоставлять прошлое с настоящим. – Если бы ты сказал, что ты человек, я… не пыталась бы кормить тебя червями! – проговорила я, нервно вспоминая все наши диалоги с вороном.
Мне становилось все хуже.
Я погрузила пальцы в волосы, напряженно сжав.
– Я бы вела себя с тобой как с человеком. Я бы… не раздевалась при тебе! – почти взвизгнула я, снова поймав его насмешливый взгляд.
Мужчина тем временем подошел к большому каменному столу, за которым он, судя по всему, планировал отдохнуть, и взял с него высокий, окованный золотом бокал с темно-медной жидкостью. Затем сделал глоток, не сводя с меня все того же пронизывающего зеленого взгляда, от которого вчера во сне я таяла, как медуза на раскаленном песке.
И тогда мне вдруг стало ясно, что извиняться он не будет. И объясняться тоже. Это же Хмуря! Мой злобный мрачный ворон, который не делает ничего просто так. Пусть теперь он выглядит иначе, но начинка-то осталась прежней!
– Так ты… – выдохнула я и подавилась словами. – Я полная дура, – констатировала факт, прикусив губу от заполонившей сердце обиды.
Черные брови мужчины иронично приподнялись, а затем он просто кивнул:
– Ага, так и есть.
Смягчать удар он точно не собирался.
Во рту появился привкус горечи. Я сжала руки в кулаки и через силу спросила:
– Тогда ответь хотя бы, почему ты стал помогать мне после того, как я привязала тебя фактически как раба? – мне нарочно захотелось провести такое яркое сравнение, чтобы хоть немного его задеть. А еще понять, почему все же он не попросил освободить его? Неужели потому, что пожалел девчонку, которая сделала его, великого мага, прислужником?
Ведь я-то была не в курсе, что разрывание договора могло меня убить. А он – солгал бы, да и все – в тот же день был бы свободен. Мне, может быть, даже удалось бы выжить.
Ведь человека я удерживать возле себя не стала бы! Чай не кот и не пес, которых люди издревле тащат к себе в дома, ни разу не поинтересовавшись, хотят