Танука, милостью повелителя, получил в пользование озеро Канатук, все земли вокруг него, а также титул его хранителя с ежегодным жалованием за обеспечение защиты его от посторонних. Думаю, Данакара и невки будут довольны таким решением и помогут Тануке в отпугивании всех, кто захочет сунуть туда нос.
Мне Сторий жаловал разрешение на постройку дома в столице и открытие своего дела, освободив пожизненно от налогов, а также титул помощника по магическим вопросам.
Асу получил должность Главного хранителя безопасности страны, но особой радости на его лице я не заметил, поскольку он и так выполнял эту работу, только раньше был просто начальником безопасности, а теперь Главным. Думаю, его, как и меня смущало то, что Сторий делал это не прилюдно, а в какой-то каморке, взяв со всех обещание хранить молчание, по поводу произошедшего и впредь, выполняя свои обязанности, не привлекая к ним постороннего внимание, без крайней надобности.
Преклонив колено и получив жалованные бумаги, по указке Асу, я и Танука вышли из комнаты, где он, какое-то время, ещё, был с правителем наедине, а затем, проводил нас до ворот, пожелав удачи. С тех пор, как я ему сказал, что знаю, как умер учитель, заставивший себя убить руками учеников, ради исполнения моего предназначения, он избегал встречаться со мной взглядом, хотя я и дал ему понять, что не держу на него и Сита зла.
Покинув дворец, Танука, всю дорогу до дому Фрудона, без умолку тараторил, о том, как теперь его семья переберётся в родные края и на полученное жалование отстроит там, на месте бывшей деревни, усадьбу и займётся хозяйством, хотя, чем конкретно, он пока не знал.
Я, с одной стороны, тоже был рад, что, теперь, на законных основаниях, могу обосноваться в столице и даже построить себе хоромы, с другой, дом Фрудона мне и так был родным, и не было нужды его покидать, каким делом займусь, я ещё не думал, главное то, у меня теперь спокойная, обеспеченная жизнь, да, ещё, и, жалованная самим правителем, должность консультанта по магии. Надолго ли, помня, как не всё гладко прошло с исполнением миссии, возложенной Янухом?
Когда подъехали к дому Фрудона, дверь сразу отворилась и, в ярком проёме, появилась тоненькая фигурка Уси, в малиновом платье и белом кружевном фартуке, звонким голоском раздражённо продребезжавшая.
– Где вы шатаетесь? Я уже заждалась, ужин на столе, еда остыла! Фрудон, ожидая вас, весь изволновался, бегая туда-сюда.
Уже привыкший к её натиску, по поводу непреклонного соблюдения традиции, трапезничать в одно и то же время, сделал вид, будь то не слышу её вопли и спокойно спустился с повозки, Танука же, напуганный такой встречей, уже натянул поводья, чтобы тронуться с места, как Уся чуть не взвизгнула.
– Танука, и не думай уезжать! Я, что зря целый стол еды наготовила?! Только попробуй обидеть меня отказом, ввек не прощу!
Опешив от неожиданности, Танука слез с повозки, примотал вожжи к столбику и аккуратно, прижавшись к противоположному косяку двери, прошёл мимо Уси, боясь не столько задеть её хрупкое тельце, сколько раздувшееся во весь проём командирство.
Вылетевший в коридор, из своего кабинета, Фрудон набросился на меня, обхватил в свои объятия и, пытаясь приподнять, верещал скрипучим голосочком.
– Я так волновался, так волновался! Чем закончилась встреча с правителем?
Пытаясь высвободиться из объятий, ответил.
– Всё хорошо. Давай, сначала поедим, пока Уся дом не подожгла от усердия, ну, а новости уж потом. Одно могу сказать, они тебя обрадуют.
Фрудон, в своём неизменном линялом, шёлковом одеянии, первым полетел в сторону столовой, аж полы надулись парусами, так велико его желание скорее покончить с едой и узнать новости.
Усевшись за стол, отдали должное стараниям Уси, которая не только умудрилась наготовить всяческих блюд, но и кучу десертиков, понятия о которых, в силу своей походной жизни, я не имел. Она, подкладывала нам их на тарелки и подкладывала, объясняя их мудрёные названия.
Объевшись, мы, осоловелыми глазами, смотрели, как она убрала всё со стола, застелила чистую скатерть и усевшись напротив, рядом с Фрудоном, уставилась на нас, сказав,