«И всё-таки как хорошо быть фрилансером, – довольно подумала я, – В любой день можешь устроить себе выходной и не надо ни у кого отпрашиваться».
Откинув в сторону одеяло, бодро поднялась на ноги и босиком прошлёпала на кухню. За столом сидел мой отец и, внимательно глядя новости по телеку, потягивал ароматный кофе.
– Доброе утро. Ты чего так рано встала? – удивлённо произнёс он, переводя взгляд на меня.
– Привет, па. А сколько сейчас времени? – вопросом ответила я, стащив из его тарелки сэндвич с сыром.
– Двадцать минут десятого. Ты же видишь, что я еще не уехал на работу.
– А, ну это ерунда. Я-то думала часов восемь.
– Для тебя и десять утра ранний подъем, – усмехнулся папа и вдруг заметил, что блюдце перед ним пустое, – Так! Ну-ка верни мне бутерброд!
– Вернуть уже не смогу, – развела я руками, облизнувшись, – Хочешь, новый сделаю?
– Такой вариант меня устроит. У тебя сегодня будет съемка?
– Не-а. Буду доделывать фотки с прошлых заказов.
– Нашла ты себе занятие, конечно, – покачал головой отец, – На улице лето, погода прекрасная, вся молодежь веселиться, а моя дочь сидит за компьютером.
– Было бы лучше пять дней в неделю с девяти до шести париться в офисе?
– На меня намекаешь?
– Нет. Тем более ты тоже работаешь не по типичной пятидневке, – покачала я головой, возвращая на папину тарелку новый бутерброд, – Я говорю в целом – о стандартном графике работы большинства людей.
– А я говорю о том, что имея возможность работать самой на себя, ты сидишь дома, вместо того, чтобы гулять и наслаждаться молодостью.
– А фотки клиентам я когда делать стану?
– Вечером или ночью – всё равно не спишь до трех утра. И вообще, ты могла бы и не работать вовсе. Разве я когда-либо ограничивал тебя в деньгах? – резонно заметил папа и, взглянув на наручные часы, подхватил сэндвич,– Мне уже пора бежать.
– На следующей неделе возвращается Алёнка с отпуска и Оля с дачи приезжает, вот тогда и буду гулять, – сказала я, следом за отцом выходя в коридор.
– Лучше бы ты себе парня нашла.
– Найду. Но попозже.
– Надеюсь. Хотя, мне очень нравился Богдан. Жаль, что вы разошлись.
– Паааа, не начинай, – недовольно поморщилась я. При воспоминаниях о Богдане у меня до сих пор тоскливо сжималось сердце.
Отец осмотрел себя в зеркале, поправил галстук и на пару секунд притянул меня к себе, поцеловав в лоб.
– Не скучай, солнышко, – сказал он, – И выйди хотя бы ненадолго прогуляться. Ладненько?
– Обещать не буду, но постараюсь.
– Уже хоть что-то. До вечера! – и подхватив свой кожаный портфель, папа вышел из квартиры.
– Пока, папуль. Будь внимателен за рулём, – крикнула я ему вслед и закрыла входную дверь.
Вернувшись на кухню, заново поставила греться чайник, переключила телевизор на музыкальный канал и принялась готовить себе завтрак.
«Зачем нужен какой-то парень, если мне так повезло с папулей? Нам и вдвоём хорошо живётся, – размышляла я, нарезая хлеб, – Хотя… Может ему хочется скорее выдать меня замуж, чтобы начать устраивать свою личную жизнь?»
Мамы у меня не было. Точнее, где-то она, конечно, есть, – надеюсь, что эта женщина сейчас жива и здорова, – но мы не общаемся уже очень давно. Когда мне было два годика, мама каким-то образом умудрилась познакомиться с мужчиной из Германии и безумно в него влюбилась. Почти сразу же она подала на развод, написав отказ от ребёнка – то бишь, отказ от меня – и укатила заграницу со своим немцем. Мне ни разу не удалось вывести папу на откровенный разговор о том, почему мама так поступила, и почему он её так просто отпустил, ведь они были вместе со школьных лет! Папа был симпатичным и умным парнем, – да он и сейчас в отличной форме! – к тому же хорошо зарабатывает – сразу после окончания школы он начал поднимать свой бизнес, параллельно учась в колледже. Что могло не устроить в нём эту женщину? Я предполагаю лишь то, что иностранный мачо оказался круче папы, а мама – видимо, падка на «золотые цацки». Абсолютно не понимаю, как отцу удалось пережить такое предательство и к тому же в одиночку воспитывать ребёнка без помощи бабушек и дедушек – все умерли, когда я была еще совсем маленькой. Тем не менее, лишившись в столь юном возрасте матери, я восприняла всю сложившуюся ситуацию на удивление легко и росла послушной, некапризной девочкой. Папа и до развода уделял мне много времени, а оставшись единственным родителем – утроил своё внимание и заботу, периодически прося кого-либо из друзей «подменить» его дома, чтобы я не чувствовала себя одинокой или брошенной. Спустя пару лет образ мамы полностью стёрся из моей памяти, и я с трудом узнаю её даже по какой-нибудь старой фотографии, не говоря уже о том, если столкнуться с ней на улице. Хотя, мне недавно