Волонтёр ООН, певец, сочиняет музыкальные произведения.
По образованию врач-невролог, кандидат медицинских наук. Практикует новые технологии лечения грыж межпозвоночных дисков и осложнённых секвестрированных грыж методом бионожа, с помощью ударно-волновой терапии.
Слезла мартышка с пальмы
Я мог бы стать певцом, ведь я пою, и композитором – мелодии дарю, поэтом – да, вот видите, сейчас пишу, актёром – приглашают в роли, агентом, меняя явки и пароли. Но жизнь сложилась по-другому, понимаю, что не зря, ведь врачевание даёт спасенье людям, и это точно нужно навсегда, друзья.
Слезла мартышка с пальмы, сказав:
– Я ногами пойду. О, как надоели бананы! Меняю свою я судьбу, Теперь буду бегать я с палкой, создав угрожающий вид, и стану царём я нашего леса: вкусят они мой геноцид.
Ну что там гиены всё воют? К работе я их подтолкну. Не скальте мне зубы своими клыками, я знаю о культе вуду. Теперь я герой этих джунглей, и все должны падать к стопам.
А хищники смотрят и не понимают, и шок подошёл к их умам:
– Что этот зверёк вытворяет? Похоже, он сходит с ума. Ну что ж, мы тогда поиграем, подтруним над ним мы сперва.
И хищники воют во славу, но думают: «Нужно сожрать, пусть лучше пока он жир посжигает, легко будет тело подрать».
А эго макаки всё больше и больше: теперь она – царский объект и видит, как честь воспевает ей в джунглях безумный страус-сосед.
И время пришло указаний:
– Служите мне все, я – закон!
Но звери кровь промышляют:
– Давай мы сожрём его в гон. Пойдём на мартышкоубийство, никто не узнает, мой друг. Подумают: без вести сгинул, ушёл в окруженье подруг.
Мораль этой басни такая: не лезь ты в чужие штаны, живи ты спокойно, вкушай ты на пальме, мартышки в тебя влюблены. А если подкралось безумье, поправят тебя, но друзья, а если ты ходишь и дразнишь шакалов – сожрут, поигравшись сперва.
Лягушка и море
Однажды лягушка ушла из болота, сказала всем квакшам, что квакать охота, но не в болоте, а минимум в море: болото воняет, жить здесь – это горе. А море большое – почти три болота – и пахнет цветами, там квакать охота. И в море есть точно остров Буян, прибудет туда царевич Иван, меня поцелует, я стану девицей, красивой, как лань, предложит жениться, возьмёт он за руку меня под венец…
И в лужу попала.
Ещё не конец: на встречу подплыл старичочек-тритон, недавно был в море и с морем знаком. Он закричал вслед глупой лягушке:
– Так море опасно, там быть – не игрушки! Во-первых, солёно – не твой ареол, там квакше нельзя быть, совсем не прикол.
Погибнешь, лишь только в море зайдёшь, и там ты кончину сказке найдёшь.
Попала ты в лужу, родную среду – плодись, размножайся, подсказку даю.
– Разбил ты, тритон, лягушки мечты. Так что же мне делать?
– Ты проще живи. По Сеньке и шапка, мне дед говорил, он свет на проблему мне ясно пролил.
Теперь ты всё знаешь: ты просто лягушка, ты квакай спокойно, забудь про игрушки,
Так часто, мечтая, не можем понять, что ум в голове нам нужно унять, а счастье находится только внутри. На мир ты глазами любви посмотри.
Завёлся клещ-паразит – муравейник убит
Жил да был муравейник.
Жили там муравьи,
Трудоголики-братцы, постоянно в пыли.
Народила их матка, почитают её,
Охраняют хозяйку: вот уж ей повезло!
Кормят малых личинок, собирают еду,
Тащат в свой муравейник даже цвета пыльцу.
Но пришла в муравейник спора микрогриба,
Побуждая к паденью. Это просто беда!
Клещ подбросил проблему с порой микрогриба,
Ту личинку спалили, но игра не ушла.
Муравьи чужеземку захотели пожрать,
Но она их тела стала вмиг отравлять:
Наркоту выделяла, кайф поймали они
И теперь в ту личинку стали вмиг влюблены.
Перестали работать, перестали служить,
Перестали царице провиант подносить,
Тёрлись возле личинки, собирая «нектар»,
И у них всех открылся в отравлении дар:
Перестали работать, перестали служить,
Перестали пыльцу матке вдруг приносить.
Матка в шоке от действа. Что же ей предпринять?
Продолжает она муравьёв тех рожать,
Но они всё туда же: попадают в пучину.
Матка в шоке: «Ведь точно настала кончина!»
Но