Два человека могут совершенной случайно встретиться и оказаться рядом.
Учитель и ученик.
Занятия бегом связали две души. Казалось бы, общий интерес, симпатия, страсть могут лишь укрепить эту связь. Но беда всегда приходит неожиданно. Тогда-то и начинаешь ценить потерянное.
Когда нам плохо, мы ищем утешения, мы хотим, чтобы нас пожалели. И есть те, кто делает по-другому. Отдают себя, не оставляя сил на обратный путь, и помогают другим, когда сами нуждаются.
Трудно? Безусловно!
Но только так можно остаться человеком.
Всегда трудно сделать выбор. Потому что за этим идёт ответственность. И возможных вариантов только два – сбежать или бороться. Все остальные – лишь разновидность двух предыдущих.
Выбор героя – быть человеком. Помогая нуждающимся, он привлекает к этому остальных. Быть честным перед самим собой и зажигать других на помощь нуждающимся – его жизненное кредо.
Если хоть один человек возьмёт для себя что-то полезное из этой книги, я буду безмерно рад.
Вспоминайте прошлое только теплом, живите ярким настоящим и, с надеждой, смотрите в будущее.
Она взбежала с одной стороны крыльца, почти полностью скрытая зонтом, а он взлетел тенью с другой стороны, на ходу срывая рюкзак и, пытаясь руками в мокрых велосипедных перчатках одновременно снять защитный чехол и залезть внутрь. Столкновение в дверях было неизбежным. Привычным движением он потянулся к двери, но схватился за чью-то руку, а затем купол зонтика влетел ему по носу.
– Блин! – воскликнул он, оглядывая острие зонтика, зависшее от его глаз в нескольких сантиметрах. И тут же поправился:
– Прошу прощения, я Вас не заметил.
Из-под зонтика раздалось удивлённо-испуганное:
– И Вы меня простите, из-за этого дождя ничего не вижу. Я Вас не сильно ударила? – спросила хозяйка зонтика.
– Ну, вроде, всё целое, – с улыбкой ответил он. – Да что ж мы стоим, давайте-ка проходите.
С этими словами, он широко распахнул дверь, а она стала складывать свой зонт.
Пропустив её вперёд, он оглянулся назад и, убедившись, что больше никто не идёт следом, вошёл внутрь.
Она отряхивала капли воды с зонта, а повернувшись к нему, начала говорить:
– Вы уж меня простите за… Дима? – удивилась она.
– Лиза? – в свою очередь удивился он.
– Ты что здесь делаешь?
– Задам тебе тот же вопрос.
– Я первая… – начала она, но он перехватил разговор: – Здесь есть небольшой буфет и там очень вкусные кексы.
Она открыла рот, чтобы возразить, но Дима сказал:
– Серьёзно! Тебе точно понравятся.
Она ещё колебалась, но он, подхватив её под локоть, повёл куда-то длинным коридором.
– Слушай, я всё-таки хочу знать, что ты тут делаешь и почему ты в такой дождь в одной майке? Ещё скажи, что ты на велосипеде?
– Как всегда, – улыбнулся он, раскрывая дверь. – Нам сюда.
– Дима, здравствуйте. Вам как обычно? – спросила пышная буфетчица.
– Мария Сергеевна, я не один, так что, если вы будете любезны, то нам двойную порцию, – не переставая улыбаться, сказал он.
– Тогда располагайтесь. Сейчас приготовлю и принесу, – она включила чайник и стала колдовать над заварочным чайником.
– Так, я спрашиваю тебя ещё раз. Каким боком ты тут оказался?
– Я заскочил сюда к одному из знакомых. А ты что тут делаешь?
– Увидела на рекламном щите, что проводится десятидневка обследования на рак груди. Созвонилась и мне назначили на сегодня.
– Есть какие-то подозрения?
– Вроде бы нет, но всё же. К тому же бесплатно, – смущённо улыбнулась Лиза, – ты же знаешь, что с финансами у меня туговато.
– Не парься. Мы все живём в одной стране. У самого такое же положение.
В этот момент к ним подошла буфетчица, неся на разносе две пустые чашки, заварочник и большую тарелку с кексами, от которых моментально распространился такой одуряющий аромат, что Лизе пришлось сильнее прижать к себе свою сумочку, чтобы никто не услышал, как заурчал её живот.
Дима разлил по чашкам чай и взялся за один из кексов, призывая Лизу сделать то же. Долго уговаривать её не пришлось. Откусив кусочек от кекса, она признала, что они действительно вкусные.
Дима беззвучно смеялся, глядя на её лицо, на котором застыла маска удовольствия.
– Вкусно? – спросил он.
– Божественно! – попыталась она произнести с набитым ртом.
– Я же