Гонимые величественными лошадьми, сотканными из прозрачного света, что был заперт на крошечных уголках бусинок, они начали распадаться на несколько ветвей, образуя широкие и маленькие реки, что стали покрывать область в различных местах, отделяя берега на дальние и близкие, на малые и большие, на жилые и заброшенные, на светлые и темные… И о горе Циагры, госпожи Ночи, узнали люди.
Все, кто выходил утешить ее, все, кто пытался усмирить море ее, не умели оживлять мертвецов и тогда она соткала из частички кожи своей ростки цветов, что могли распуститься лишь от разгневанного сердца, что стучало в груди и вытекало кровью из алых, распущенных волос, выходивших из башни к Солнцу, сплетённых как мост между миром Земным и миром Мертвых.
Она опустила их под корень замка своего и нитями уложила в свежую почву, словно самое любимое дите, ласканное бережно, аккуратно, умелыми тонкими руками самой любящей матерью, готовой принести себя в жертву ради своего малыша. Чувства, что питала она ещё к не рожденному сосуду жизни, крохотно стучащим окровавленным сердцем, соединённым с энергией мира, сотворенного Первым, праведным и Великим, Отцом ее, были истинны, но временны. Она, безусловно, любила его и любит до сих пор, но тогда…
Тогда она была в эмоциях хаоса.
Ее ослепило горе собственное и потеряв нити разумности, она, полив кровью и самым вкусным вином почву под замком, возвела корни ядовитого плода, что разрослись от Царства Ночи до Севера, и по морскому дну, заледеневшему от дыхания Холодного Зверя, обретя форму прекрасного цветка.
Горевшее алым пламенем Солнце, сжигая часть неба, разрасталось и впитывало в себя слуг Ночной Девы, что была сестрою Циагры.
Нигара, названная в честь вод Неба, была сделана из звёздной пыли, собирая души, обращала их в светило ночи и указывала тропу почтившим Землю, богатую урожаем и смертностью, к Царству своему. Но никто из пришедших к ней не знал лика хозяйки пристанища, именитого как Царство Вод, умеющий сплетать не только души, но и являть правильный путь. Спустившись к сестре своей по свитой из не упокоенных душ мертвецов в виде перил и прозрачных, словно пелена, сделанных из звёздной пыли – праха, развеянного свирепым Ветром, самого единственного ее питомца и друга, любящего бродить в мире Смертных, были отданы в дар ей за хорошую жизнь покойному.
Семьёй, друзьями или чужими, но близкими людьми. В день похорон, она приходила и чтя память мертвых и закон между Мирами, разбрасывая синие огни, как указатели заблудшим, возвращалась восвояси, ожидая новых постояльцев. Те, кто не был одобрен Смертью на повторную жизнь, становились живыми марионетками и становились частью вещей, неся таким образом наказание, назначенное Верховным Судом.
Пока шла она по лестнице своей в длинною несколько сотен ступеней, новый брат ее спустился в Царство Ночи, пробужденный из чрева Солнца, назначенного, как Главное между Людьми и Богами. Говорили, что в божество, спрятанное в Солнце это спрятанное в холодном и темном чреве сознание Первого, истинного между Всеми Богами, но другие же языки чесали, что Солнце это и есть исчезнувший Первый, что обязал людей приносить себе жертву в случае, когда дети его будут сердиться и посылать на мирную жизнь несчастье, а третьи же упоминали, что Солнце, становясь больше, таит в чреве своем ужасное создание Первое – дитё, что разрушит спокойствие и нанесет беду; считали плохим знаменем и вестником хворы.
Проспав столетие, а может быть и больше, новорожденный, отрезал корни волос Царицы Ночи.
И сгорел свитый в Начале Времен мост между Ней, Мертвыми и Богами, в коих некогда знала она своих братьев и сестер. Свитые некогда волокна красных тканей обративших в пыль ярко-красное и ярко-золотое, смешавшись, прилипли к Солнцу и Луне, добавляя им свечение, и крася небо в яркий цвет, разделяя Землю и Богов. Люди столпились, смотря на явление чудное и прозвали его рассветом; ибо рождение Солнце стало восходом для них.
И Ниагара, остановившись, рукою возвела фонтан, что оживил реки Циагры, разлитые шелком по Земле, а Бог над Всеми, возвел остатки волос ее, как защиту людям и заговорил чрево свое на хорошее к людям, а если во вред послужит, то дотла сгорит, не тронув пламенем Земли. Ниагра, обоготив Землю морским началом на полпути к владениям Циагры, развеяла веер свой, слушая похоронные песни духов, что лисами бежали на верхах Святых Деревьев, где саженцы начали гнить, а затем и вовсе таять. На смольных и жидких стволах начали прорастать разноцветные цветы, чей запах был превосходен, а вкус отвратен.
Все намекало им на порочность в лике Циагры – одной из Верховных Богов.
Цветы, что духи собирали в дар другим подобным Ей, уничтожали их, отправляя в чрева на долгий и грубый сон, привязывая стальными цепями душу, чтобы никто из сотворивших с Ее любимым не мог