Поцелуй феи. Книга 1. Часть 4. Иван Сирфидов

вно наоборот, сказка сказывается, сказывается, а конца и края ей нет, зато дела у наших героев идут своим чередом, приближая их лесное путешествие к неизбежному завершению. Где-то далеко позади остались родная деревня Руна, чудесное озеро с русалками. Вокруг уже не одну неделю был только лес. Когда ты с тем, кто тебе очень по сердцу, время летит незаметно. Кажется, путь должен утомлять, но вот как бы не так. День проходил за днём, и каждый приносил новую радость просто быть вдвоём, говорить о разном, шутить, смеяться, что-то делать вместе. Ну и конечно обниматься, дарить тепло и нежность друг другу. Рун и Лала оба погрузились в своё счастье с головой и наслаждались им, позабыв обо всём на свете. Лала привыкла к состоянию счастливого умиротворения, словно растворилась в нём. Лесная уединённость даровала ей то, к чему так стремилась её душа. Не было рядом строгой бабушки Иды, запрещающей спать вместе ночью, не было чужого люда, вынуждающего к сдержанности в отношениях с женихом днём. Никто их боле не разделял, и от этого ей было хорошо и уютно. В какой-то момент она попыталась словно воспротивиться счастью, мысленно укоряя себя – ну как же так, в чужой стране, проклятая, надо бы грустить, тоскуя по дому, а ей столь замечательно. Но быстро смирилась с тем, что не понимает своей природы. Разве это так важно, понимать, отчего счастлива, когда счастлива? Просто приняла всё, как есть, и себя ту, какая есть. Нет в природе фей ничего дурного, и в сердечной близости с кем-то дурного тоже нет, а потому нет и причин не принимать себя. Так она… не рассуждала, скорее чувствовала, и доверяла этому чувству. Что до Руна… тут всё вполне ясно и без слов. Юноша, с девушкой, которая ему бесконечно нравится, вдвоём, после безумно длинного упоительного свидания на озере, она счастлива с ним, ласкова, что ещё надо, чтобы слегка потерять голову? Он понимал: рано или поздно всё закончится. Жизнь не провести в скитаниях по лесам. Вот выйдут они к людям. И там уже особо не пообнимаешься, и о сне в обнимку снова придётся забыть, а ещё настанет время принимать сложные решения, Лале нужен рыцарь, а не крестьянин, это очевидно. Но к чему терзать себя неизбежным, он старался не думать о том, что ждёт впереди, наслаждаясь тем, что есть сейчас. А сейчас он был счастлив. Так, как никогда и не представлял, что люди могут быть счастливы. И это длилось уже долго. Очень долго, недели и недели.

      Наступило утро нового дня, светало. Рун и Лала проснулись, но вставать им ещё не хотелось. Как всегда, после ночи объятий Лала была переполнена радостью бытия. Светилась. Рун глядел на неё, любуясь, она поглядывала на него, чувствами приязненными исполнено.

      – Эх, просыпаться бы так всю жизнь, – улыбнулся он. – Всякий раз. С тобой. Но я и так счастливейший из смертных.

      – Ах, любовь моя, я часто думаю, как же мне повезло. Что у меня есть ты. Что встретила тебя. Удивляюсь этому прямо, – поделилась с ним Лала своими светлыми переживаниями. – Я тоже счастливица. Не каждой девушке так везёт.

      – О да, – рассмеялся Рун. – Действительно, страшно повезло. Встретила деревенского парня. Прямо принц. Только без замка, земель, короны, денег и одежд шикарных. А так один в один. Боги к тебе явно благоволят.

      – Встретила самого доброго, славного, милого, надёжного. Того, кому могу себя доверить без остатка, – молвила она, лучась приветливостью и всем своим девичьим очарованием. – Нежного. Избранника небес, которому дарована судьбою. Полагаешь, принцы могут таким похвастать?

      – Оказывается, я столь хорош? – с юмором подивился Рун. – Тогда надо будет себе фею покрасивей поискать.

      – Дурак! – обижено воскликнула Лала, надувшись.

      – Ласточка моя, ну я же шучу, шучу, – поспешил объяснить он мягко. – Я думал, ты поймёшь. Ведь сама мысль найти кого-то прекраснее тебя… Безумна! Так не бывает. Нету в этом мире других девиц подобной красоты. Да что девиц, бери и выше. Уверен, даже ангелы с небес, когда взирают на тебя, рыдают, от зависти такому совершенству. С каким им не сравниться никогда.

      Это не был комплимент. Это были абсолютно искренние слова, произнесённые не без доли красноречия, порождённого пылом любящей души. Глазки Лалы радостно заблестели.

      – Прощён! Почаще б мне такое говорил. Была бы счастлива.

      – Не бард я, к сожаленью, Лала, – посетовал Рун. – Красивый слог даётся тяжело. Ещё один мой грустный недостаток.

      – У бардов сердце переменчивей погоды, – возразила Лала. – Сегодня оды для одной поют, а завтра для другой. Нет уж, будь Руном, но моим лишь только. Я счастлива и так, когда ты рядом.

      – Да вижу уж. Как солнышко сияешь.

      – Рун, я тебя люблю, – сказала Лала очень тепло.

      – Я знаю, – отозвался Рун по-доброму. А потом добавил, – Только не знаю, как. Как друга?

      Он покосился на неё с ироничным деланным осуждением, ожидая ответа.

      – Друзей не обнимают. Так часто и так нежно, – проронила Лала умиротворённым голоском, улыбаясь.

      – Когда-то ты мне запрещала нежность, – напомнил он благодушно.

      – Тогда не влюблена была, – поведала Лала. – И магии хотела лишь. Сейчас хочу объятий. По-моему я наконец стала истинной феей объятий.

      – Что-что? –