Тихо и смиренно вздохнув, он влился в толпу, пожимая руки горожанам, приветствуя их по именам – старательно играя роль местного политика. Бывшая звезда школьной футбольной команды Мейплтона и видный местный бизнесмен – он унаследовал и расширил сеть принадлежавших его семье крупных магазинов спиртных напитков, увеличив втрое доходы компании за пятнадцать лет своего предпринимательства, – Кевин был популярной и заметной фигурой в городе, но мысль о том, чтобы баллотироваться в мэры, никогда не приходила ему в голову. Потом, буквально в минувшем году, ему принесли петицию, под которой стояли подписи двухсот горожан (многих из них он хорошо знал): «Мы, нижеподписавшиеся, отчаянно нуждаемся в лидере, который повел бы нас за собой в эти смутные времена. Пожалуйста, помогите нам вернуть наш город». Тронутый этой просьбой, и сам пребывая в некоторой растерянности – несколькими месяцами раньше он продал свой бизнес за кругленькую сумму и пока еще не решил, чем заняться, – Кевин согласился стать кандидатом в мэры от недавно сформированной политической организации под названием «Партия надежды».
Он одержал уверенную победу на выборах, сместив Рика Малверна. Тот занимал кресло мэра три срока, но утратил доверие избирателей после того, как попытался сжечь свой дом, предприняв, как он сам выражался, акт «ритуального очищения». Попытка не удалась – пожарные, несмотря на его яростные протесты, потушили пожар, – и теперь Рик жил в палатке, которую он поставил в палисаднике, рядом с обугленными руинами своего пятикомнатного дома в викторианском стиле. От случая к случаю, совершая пробежку по утрам, Кевин встречал своего бывшего соперника, когда тот выходил из палатки – как-то раз вообще в одних лишь полосатых трусах, – и они неловко обменивались приветствиями на погруженной в тишину улице – «Здоро́во», «Что нового?», «Как дела?», – просто чтобы дать понять: никаких обид.
Кевин не терпел фамильярности и панибратства, ему очень не нравился этот аспект его новой работы, но он считал, что обязан быть доступным для своих избирателей, даже для злобствующих типов и смутьянов, которые вечно будто из-под земли вырастали перед ним на публичных мероприятиях. Первым из таких на парковке к нему пристал Ральф Сорренто, угрюмый слесарь-сантехник с Сикамор-роуд. Он протиснулся сквозь группу опечаленных женщин в одинаковых розовых футболках и преградил Кевину дорогу.
– Господин мэр, – протянул Сорренто с ухмылкой, словно в наименовании должности Кевина было нечто потешное. – Хорошо, что я вас встретил. Вы не отвечаете на мои мэйлы.
– Доброе утро, Ральф.
Скрестив на груди руки, Сорренто уперся в Кевина немигающим взглядом,