– Дима, заткнись и слушай, – прозвучал из трубки необычайно серьезный голос следователя. – Только что на «02» был звонок и неизвестный сообщил, что майор Капустин застрелил человека. Так что выходи, я уже подъезжаю…
– Постой, постой, а что хоть известно?.. – Но в трубке раздались короткие гудки, и Огурцов, пряча телефон, скатился вниз и увидел тормозившую у подъезда белую «Волгу Siber».
– Прыгай быстрее, некогда, – приспустив стекло, сказала Наталья Ивановна, – садись, садись!
– Ага, прыгнешь тут, – с чувством проговорил Огурцов, устраиваясь на заднем сиденье. – Черт… как низко!.. Ну, что случилось? Выкладывай!
– А в общем-то толком ничего не известно. Сначала некто сообщил, что участковый майор Капустин застрелил из табельного оружия шестнадцатилетнего парня. Мы тут же позвонили главе сельской администрации Милешкину, однако тот был явно подшофе и ничего толком пояснить не мог – только подтвердил факт.
– Но ведь ты Капусту знаешь как облупленного! Да и я знаю: если так случилось, значит, другого выхода у него не было – не пацан как-никак…
– Я вот что думаю, – начала было Неделина, но, повернув голову к водителю, рявкнула: – Ты что ползешь, как вошь по мокрому пузу? Быстрее нельзя? Обгоняй этих тихоходов! Гони, гони!
– Так встречные же, а у нас спецсигналов нет.
– Гони, я сказала, – рявкнула следователь, и водитель, резко взяв влево, так газанул, что Огурцова прижало к спинке сиденья, и он на всякий случай влез под ремень безопасности – от греха подальше! До деревни добирались долго – уж слишком плотным был поток встречного транспорта. Едва свернули на центральную улицу деревни Маслеево, как сразу увидели скопление народа. Когда подъехали поближе и вылезли из машины, сразу же послышался глухой ропот:
– Жандармы… Произвол… менты поганые… убийцы! – И над всей озлобленной толпой кружился женский плач, надрывный и настолько горестный, что сердце замирало и сжималось. Хотелось все бросить и, закрыв уши, сесть в машину. Следом подъехали еще две машины. Это были прокурор и начальник милиции. При виде их толпа заволновалась и подалась вперед, а в руках у некоторых замелькали «тупые твердые предметы» в виде дубинок и кирпичей. Прокурор, стоя у машины, попытался что-то сказать, но ему не дали – крики, свист заглушали любое его слово. Не получилось поговорить с возбужденной толпой и нашему полковнику – громкий свист и оголтелые матерные крики уже солидно разогретой толпы покрывали все слова.
– Да, надо было взять наряд с автоматами, – сказала Наталья.
– На, подержи. – Огурцов протянул ей свой чемоданчик, пошел к ближнему дому, забрался на высокое крыльцо и сказал: – Граждане… Товарищи! Тихо, тихо! Дайте сказать. Вы меня знаете – я врач, я судебно-медицинский эксперт. Нам надо работать! Нам надо осмотреть тело убитого и решить многие специальные вопросы. Никто не собирается кого-то выгораживать… Вы мешаете, а любое промедление играет на руку преступнику. Дайте нам пройти и сделать свое дело!
И при этих словах люди, стоящие до того сплошной монолитной стеной, стали нехотя расступаться, и эксперт со следователем пошли по людскому коридору в огород, где на спине, раскинув в стороны руки, лежал молодой парень, почти мальчишка.
Визуально осмотрев труп и особенности повреждений, Огурцов спросил:
– Ты в курсе, откуда стрелял майор?
Наталья отрицательно помотала головой. Эксперт поднялся и пошел к забору, который густо облепили люди.
– Товарищи, у меня два вопроса. Вернее, вопрос и просьба. Прошу пропустить сюда начальника милиции, а вопрос такой: кто видел, откуда стрелял майор Капустин и где был… парень, в которого попала пуля.
Все дружно заговорили, размахивая руками…
– Стоп, стоп! Давайте кто-нибудь один скажет – но только тот, кто сам все видел!
– Я видел! – сказал кряжистый бородатый мужик. – Я видел.
– Отлично! И вот еще что. Среди вас есть те, кто воевал? В Чечне или Афгане?
– Есть, есть, – на разные голоса заговорили в толпе.
– Петька! П-е-етька! – громко прокричала женщина.
Тут же через плетень перескочил крепкий мужчина средних лет.
– Я! Я… в Афганистане… капитан запаса Сушко, ранен за месяц до вывода войск.
– Ну, пойдемте, товарищи.
Когда подошли к трупу, бородатый пояснил:
– Сначала Капустин с этим мальчишкой стояли у забора и о чем-то говорили. Говорили долго, минут пятнадцать. Стояли спокойно, а потом майор ему что-то сказал, и Витек – ну, убитый! – как сиганет через плетень, и ходу. Майор еще что-то крикнул, а потом шмальнул вверх и только уже потом выстрелил в бегущего Витька. Ну, тот и зарылся носом в землю.
При этих словах люди, стоящие в отдалении, загудели и качнулись в их сторону, но Огурцов, не обращая на это внимания, уточнил:
– То есть он стрелял в спину? Вы это своими глазами видели?
– Да точнее быть не может! Да и не я один это видел, многие видели.