– Тише, тише, господа, угомонитесь. Неужели вы не желаете послушать знаменитую историю о похождениях булфадийской компании? – пытался перекричать галдящую толпу кабацкий зазывала.
– Булфадийской компании? – фыркнул кто-то с отвращением. – Что еще за дрянь? Давай лучше «Капризную дочь» или «Забытый дом». У Патрисия они душевно получались.
– Да, что это за песня такая? Опять очередная нудятина?
– Вы разве никогда не слышали о героях Булфадия? – наигранно изумился зазывала. Сыплющиеся со всех сторон укоры он старался не замечать.
– Не слышали и не желаем!
– А я ее знаю! – В глазах молодого посетителя засветился интерес.
– И я знаю. Хорошая песня!
– Да что вы там знаете, олухи зеленые?! – возмутился старый завсегдатай – седой тип с покрытым оспинами лицом. – Ни шиша вы не понимаете! И не лезьте туда, в чем не смыслите.
– А тебе бы все о битвах слушать, да о подвигах походных. Надоело уже, уши болят.
– Да что ты понимаешь, сопляк?! Я в твои годы на таких песнях жизни учился.
– Видим мы, что из этого вышло: пьяницей стал, – издевательски осклабился молодой.
– Да я тебя!.. – Лицо обиженного старика раскраснелось от злости.
– Ну-ка, ну-ка, разойдись! Драки мне тут еще не хватало. И так в прошлый раз пол таверны разгромили. – Между несостоявшимися драчунами встал трактирщик – дюжий детина с круглым сердитым лицом. Легким движением руки он отодвинул размахивающего кулаками старичка и недовольно зыркнул на зазывалу. – А ты чего стоишь? Не видишь, народ беснуется? Давай зови своего соловья певчего. Все равно хуже уже не будет. Да и пусть он сейчас что-нибудь путное сбряцает, а то прогоним взашей.
Зазывала, улучив удачный момент, довольно ухмыльнулся, перегнулся через борт убогой заплеванной сцены, с которой велись все представления в таверне, и крикнул:
– Талман, поди сюда. «Булфадийскую компанию» сбряцай. Это наш последний шанс. Авось, да нормально выйдет. А то нас сейчас с потрохами съедят.
Через мгновение старые доски полов заскрипели, и на невысокий помост, постукивая подкованными каблуками, вышел щуплый парень лет восемнадцати. Одет он был в зеленый меховой камзол с золотистой оторочкой, черные шерстяные штаны и сапоги с высоким голенищем. Руки музыканта сжимали осиновую лютню с тонким грифом, в зеленых глазах отражалось легкое смятение, вызванное неудачей прошлого выступления.
Из толпы послышалось недовольное гудение, кто-то негодующе махал руками, кто-то обреченно вздыхал.
– Да тихо, вы, окаянные! – рявкнул на толпу трактирщик. – Пускай еще разок попробует. Глядишь, что и получится.
Лютнист окинул толпу слегка опечаленным взглядом, длинные пальцы опустились на струны. Неуверенно звякнула первая нота, потом вторая. Народ, услыхав исходивший от музыкального инструмента звук, стал благоразумно утихать. Вскоре мелодия полилась в полную силу, и неутешные посетители таверны вконец успокоились. Даже драчливый старичок, все это время пытавшийся добраться до оскорбившего его юнца, перестал вырываться из хватки дипломатичного корчмаря и обратил взор на довольно недурную игру менестреля.
Мелодия лилась легко и непринужденно, как весенний ручеёк, и в то же время отбивала складный ритм.
Прозвучало еще несколько аккордов, и на этом вступление окончилось. Пальцы лютниста быстро перебрали несколько струн, подводя последние штрихи начала песни, и замерли. Талман чуть улыбнулся, выдержал короткую паузу и снова ударил по струнам. Но теперь музыка не сопровождалась молчанием – менестрель начал петь.
Глава первая
Предвидение
Полуостров Армир, нейтральные земли
4-ый день месяца Цветов
2891 г. от ЯБТ
Утро наступало быстро. Первые лучи солнца уже ласкали горизонт, окрашивая мутную серо-зеленую даль в яркие тона. Ночной мрак неохотно отступал, небо с каждой минутой светлело, принося свежесть и радость нового дня.
Магистр Булфадий, как и обычно, встречал утро, стоя на балконе башни Шпиль Занира. Задумчивый взор направлен вдаль, к затуманенной линии горизонта, где величественные силуэты гор-исполинов нависали над зелёной полосой лесного массива. Его утренний наряд, доходящая почти до пят синяя мантия с серебряной оторочкой, уже надет. Волосы и жидкая бороденка обработаны специальным раствором, скрывающим проступающие сквозь безупречную черноту седые прогалины. Да и в целом маг свеж и бодр, как и обычно по утрам.
Последний месяц Хранителя Барьера мучила бессонница. Он подолгу не мог уснуть, ворочался, в голове то и дело мельтешили малопонятные обрывки мыслей. Но когда все же засыпал, длилось это недолго. Порой он пробуждался так рано, что казалось, будто и сна не было вовсе. Вместо него лишь