– Да, я-то что! – улыбнулся Максимыч, – Я домой, через десять минут. Коляна на полчаса подменил. У внучки именины, пошёл поздравить.
– Ясно. Тогда, спокойной дороги!
– И на том, спасибо, – отозвался Максимыч, и посмотрел вслед уходившему Бояринову, бормоча себе под нос, – Что-то ты, Саныч, бледный какой-то…
КПП осталось позади.
Нет, это не из-за мальчишки. Это, что-то другое…. Другое…. Тяжелое и не известное…. Такого ощущения, раньше никогда не испытывал. Этот страх, пока был далёк, и одновременно сковывал всю душу сразу…. Нет! Нет! Нет! Ни мальчишка, ни его мама, ни Максимыч тут вовсе не причём! Темнота и страх, медленно вползали в душу и сердце…. И оно было, всеобъемлюще…. Парализующе…. И, давили огромной тяжестью…
Валерий Александрович, поздоровался с проходившим мимо Михаилом Семусёвым, тряхнул головой и направился к штабу.
Бояринов, почти бегом, поднялся на второй этаж. Быстро прошёл по коридору, никого не замечая, на своём пути. Вошёл в рабочий кабинет и сел в кожаное кресло…. Потёр виски….
Абсолютно без всякого интереса и энтузиазма осмотрел бумаги, лежавшие у него на рабочем столе, в надежде, что это, его хоть как-то отвлечёт. Но, к сожалению, не помогло. Буквы расплывались, а взгляд, категорически отказывался на них фокусироваться! Темнота и страх, длинными щупальцами, заполняли тело…. В висках пульсировало…. Тело наливалось свинцом….
Тонкие, тонкие чёрные нити, исходившие от щупалец, страха, окутывали его сердце… очень медленно…. Но, настойчиво…. Слой за слоем…. Плотным коконом…. Бояринов точно знал, что вскоре начнут проникать в его душу…. И это, куда страшнее, чем тогда, на Кавказе, во вторую компанию…. Знать бы, к чему этот страх…. Что, за ним скрывается…. Но, картинка не открывалась, его тайному глазу….
КАВКАЗ 2000-й
Зима. Разбитый дом на окраине Грозного. Там, на первом этаже, расположился взвод, в котором служил Бояринов со своими друзьями. Миронов и Стариков у буржуйки, грелись сами и подогревали на ужин тушёнку в банках.
Молодой Лейтенант, командовавший взводом, только пришёл из военного института, и ещё чувствовалась в его приказах неуверенность, заходя в дом произнёс:
– Бояринов! Бояринов, быстро к командиру полка!
– Э?! – непонимающе посмотрели на свого нового командира находившиеся в комнате бойцы.
– Интересно, зачем? – спросил Миронов.
– Придёт, у него и спросишь, – ответил Стариков.
– Быстро! – лейтенант повысил голос. Делал он это, крайне редко и означало, что дело не терпит промедления. Бояринов сидел на поролоновой подушке с разбитого кресла и смотрел в окно. Тревожно было у него на душе. Услышав свою фамилию поднялся.
– Есть! – козырнул Валерий и вышел из полуразрушенного дома.
Чем дальше он отходил, от расположения своей роты, тем глубже проникали в его сердце чёрные нити страха за жизнь своих товарищей.
Бояринов не