«…Совершенно невозможно представить себе, чтобы Бартлби с кем-либо совещался…»
Энрике Вила-Матас «Бартлби и компания»
«…Иными словами, и после этого я заткнусь, придуманные истории и романтические романы о том, что произойдет, ЕСЛИ, – для детей и взрослых кретинов, которые боятся прочесть себя в книжке ровно так же, как могут бояться смотреть в зеркало, когда болеют или ранены, или с бодуна, или с ума сошли…»
Джек Керуак «Сатори в Париже»
«… У меня ни работы, ни сбережений, ни надежд. Я – счастливейший человек в мире. Год назад, даже полгода, я думал, что я писатель. Сейчас я об этом уже не думаю, просто писатель. Всё, что было связано с литературой, отвалилось от меня. Слава богу, писать книг больше не надо…»
Генри Миллер «Тропик Рака»
«…Я находчив, – говорит Прайс. – Я личность творческая. Я молод, беспринципен, высокомотивирован и хорошо образован. В сущности, я утверждаю, что общество не может позволить себе потерять меня. Я – его актив…»
Брет Истон Эллис «Американский психопат»
Ты такой же, как все, но посторонний, чужой.
Блабл (п. у. А. А. Казаков)
– Покажись.
– Кому, например?
– Врачу? Миру? Мне?
– Меня нет. Я в домике.
Если скрываться, то у всех на виду.
Если прятаться, то в своей фантазии.
…а ещё такие слова:
– Ты меркнешь.
– Я знаю. Круто, да?
– Нет. Совсем не круто, друг.
– Почему? Мне кажется, так лучше.
– Ещё немного и ты пропадёшь окончательно.
Комментарии без текста
Автор vs. Блабл
Я хочу кое-что прояснить.
Ещё до того, как Блабл, герой романа «Слюни», начнёт свой разговор.
Несмотря на то, что роман написан преимущественно от первого лица, главный герой не является отражением авторской натуры. Более того, у меня есть подозрения, что Блабл сам себя написал.
Я пытался контролировать его, старался удерживать в рамках приличия и морали, но в итоге проиграл этот спор. Я сдался и позволил парню жить своей жизнью – на страницах книги. Это большее, что я мог дать ему сделать: выговориться.
Блабл придумывает прозвища для других персонажей, которых встречает на своём пути, и называет разные заведения и публичные места довольно странными наименованиями. Все они надуманы, взяты из головы автора: они ничего не значат.
Также Блабл перечисляет множество реальных современных музыкантов, чьё творчество ему нравится. А ещё фильмы и художественные произведения других авторов. Это сделано без всякого злого умысла. Я надеюсь, что никто не обидится.
Вот и всё, что я хотел сказать.
Ну, практически. Есть ещё кое-что важное.
Предостережение или Строго 18 +
Эту книгу категорически запрещается читать лицам, не достигшим восемнадцатилетнего возраста. Обрати на это предостережение особое внимание.
В этой книге, как и на любом повороте в реальной жизни, встречается нецензурная лексика и сцены откровенно эротического содержания. Закрой книгу, если тебе нельзя думать о таком. Отложи книгу, если ты не хочешь о таком слышать.
Прочитаешь эту историю позже, если, конечно, книги тогда ещё будут читать.
Повторюсь: эта книга является плодом воображения автора. Герои – вымышлены, ситуации – надуманы. Любое совпадение с реальными людьми, местами и событиями – случайно и непредумышленно. Автор не преследует цели оскорбить кого-либо.
Эта книга написана исключительно в развлекательных целях. Не следует относиться серьёзно к тому, что ты прочитаешь в ней. Не следует верить главному герою на слово.
Книга не несёт в себе призыва к насилию, проявлению ненависти и агрессии по отношению к другим людям. Эстетам, моралистам, беременным женщинам или просто вежливым, хорошо воспитанным людям не рекомендуется прочтение данного произведения.
И на прощание. Эта книга и не книга никакая. Просто слюни.
Всё ещё здесь? Ждёшь продолжения?
Тогда автор от всего сердца желает приятного прочтения.
На этом автор ушёл. Дальше говорить будет Блабл. Передаю микрофон.
На входе не спрашивают документы
Я всегда хочу обратно, но не знаю куда.
Я никогда не скучаю по тому, что было. Только по тому, чего у меня не было.
Перебирая в памяти места, где я жил, людей, с которыми общался, или вещи, которые меня окружали, я понимаю, что никогда к ним не привязывался. А к разным событиям в своей жизни я всегда относился