___Глеб___
Я остановился перед домом перекурить и посмотрел на окна штаба.
Как, по-вашему, должен выглядеть крупный штаб охотников за нечистью? Исторический особняк с подвалами, полными тайных ходов? Секретный бункер с огромной библиотекой древних фолиантов? Может, сверхсовременный комплекс с лабораторией и вертолетной площадкой? Ха!
Нет, не так. Дважды «Ха!»
Или даже так: ха-ха-ха!
Хуй там плавал, короче.
Наш штаб располагался в обычной квартире простой советской пятиэтажки. Никаких тайных ходов, никаких библиотек с дубовыми шкафами и никаких лабораторий. Быт реальных охотников настолько отличался от образа из телевизора, что кто-то особо одаренный наклепал картинок «Ожидание – реальность» и обклеил ими стены туалета. Небывалой любовью у народа пользовался коллаж, где слева красовался Ван Хелсинг из одноименного фильма, а справа моя усталая и хмурая после трех суток без сна физиономия, подпись гласила: «Охотник здорового человека и охотник курильщика».
Да…
Справедливости ради, место было удобным, а главное – неприметным. Исторический особняк и научный комплекс привлекли бы много внимания, а бункер сразу бы взломали местные диггеры. Плавали – знаем. Году в восьмом пытались оборудовать бомбоубежище заброшенного завода, так через неделю любопытные умельцы вынесли гермодверь. К нашему счастью, мы еще ничего туда не успели внести, помимо необходимой мебели, и урон был минимальный: взломщики просто раскидали вещи, нассали в углу и расписали стены… Хотя как сказать, минимальный, мы привели ведьму, а там такой сюрприз, пришлось допрашивать ее под многозначительной надписью «Энигма – пидор». Это был удар по репутации.
Репутация – это важно. Важно выглядеть профессионально и серьезно. Конгломератов много, их отношения изменчивы – нужно договариваться и заключать союзы, чтобы оставаться на плаву, а заключать союзы с сомнительным сборищем дилетантов никто не будет.
А кем-кем, но дилетантами мы не были. Я руководил не самой большой и не самой старой коалицией в сверхъестественном мире, но мы считались самой влиятельной организацией охотников в Петербурге и, возможно, на всем Северо-Западе.
Я выкинул бычок в дренажку и пошел в штаб. Он располагался на четвертом этаже. Раньше квартира принадлежала ведьме, нам пришлось повозиться, чтобы очистить помещение, снять все заклятия и вселиться, но оно того стоило. Несмотря на простоту, это было удивительно спокойное место для работы. Сверху жил бесконечно кутящий молодняк, снизу алкаши, напротив – глухая бабка, а за стенкой семья мигрантов из ближней Азии, на таком фоне хмурые охотники, снующие туда-сюда в любое время дня и ночи, совершенно не выделялись. Мы скрылись в тени простых людей, до которых никому нет дела.
В штабе было только три комнаты. Общий зал, где хранились доступные всем материалы, там стояли два далеко не новых компа с принтером, здоровый советский стол и диван, чтобы ребята могли в любое время прийти поработать, провести мозговой штурм или просто отоспаться. Комната для допроса, которую наполовину занимал вмонтированный в пол стол с ручкой для наручников: туда приводили всех посторонних, а чтобы не смущать гостей, которых надо было расположить к себе, мы прикрывали ручку тряпочкой. В самой глубине – мой кабинет. Кухня, туалет и ванна были как в обычной квартире. По-хорошему не помешало бы расшириться, но недвижимость в Петербурге стоит бешеных денег. Почему-то в кино не показывают, как бравым ребятам, защищающим мир людей, тяжело даются бабки.
В коридоре стоял шкаф и висели крючки для одежды, но я всегда раздевался у себя. Пройдя через зал и поздоровавшись с двумя охотниками, склонившимися над картами, я зашел в кабинет.
Гигантская кипа бумаг на столе укоризненно смотрела на меня.
Деньги охотники получали древнейшим способом: продавали свои услуги. Штаб в какой-то мере выполнял роль агентства. Те немногие, кто был в курсе существования сверхъестественного и не варился в этом сам, не знали поименно всех охотников, не разбирались, кто на чем специализируется и кого звать отлавливать барабашек, а кого привидений, зато электронный адрес нашего штаба был на слуху. Туда нечасто, но регулярно приходили заказы. Я их распределял, при необходимости снабжал инвентарем и деньгами в долг. В зависимости от дела охотники отдавали в общак от семидесяти до двадцати процентов гонорара. Были заказы маленькие, а были и очень крупные. Конечно, опытные охотники могли и сами найти себе дело, но редко кто работал полностью автономно. Еще стоит упомянуть меценатство, естественно, куда без него, но и мы регулярно косили нечисть за красивое «Спасибо». Никакие налоги мы не платили, для государства нас не существовало.
Некоторые охотники продавали тела мистических созданий колдунам. Бороться с этой порочной и лицемерной практикой было бесполезно, поэтому я просто требовал, чтобы меня ставили в известность. Колдуны были частью, что называется, серого мира, мы не считали их врагами, пока они соблюдали закон и не вредили людям. Обычно все было спокойно, но преступники