– Здорово, – растерянно улыбнулась мама девушке.
– Я должна передать Ксению, – посмотрела та в документы, – господину Дэнису Шварцу. Все верно?
– Да, да, – побледнела мама.
– Мам, ты нормально? – начала беспокоиться уже я, как-то странно она вела себя последние пару дней.
Но вместо ответа мама улыбнулась и обняла меня, глотая слезы.
– Давайте проверим некоторые данные, – отвела стюардесса маму к стойке.
– Ну что, Ксю, поедешь в Цюрих, офигеть! – подтолкнула по-доброму меня тетя Настя, моя крестная и лучшая мамина подруга по совместительству, которая приехала в аэропорт со своей дочерью, моей лучшей подругой Катей, чтобы проводить. – Ладно, пойду маме помогу, пока она там в обморок не рухнула, – отмахнулась та.
– Лёль, а что с ней? – остановила я тетю Настю. – Чего она рыдает второй день? Я ее первый раз такой вижу, – напряглась я, потому что мама мне так ничего и не рассказала.
Тетя Настя отвела глаза и тяжело вздохнула:
– Ксю, – как-то неуверенно начала она, что было совсем не похоже на мою прямолинейную крестную, – мама ж сказала, почитай планшет, там все есть, – приобняла меня она и как-то быстро ушла.
– Прямо тайны мадридского двора, – подняла бровь Катька – белокурая красотка, вся в свою маму.
Честно говоря, я ей всегда немного завидовала: мечта всех мальчиков в классе – белокурый ангел. Все у нее было легко и классно, одним взмахом ресниц добивалась расположения людей к себе. В отличие от нее, меня все недолюбливали. Я тоже была смешливая, но выдавала скорее не радостные шуточки, а сарказм и черный юмор. Катьку это очень веселило, но остальные воспринимали меня как грубую и заносчивую. Тяжелый взгляд, не пойми в кого из родни, добавлял нелюдимости. Ну я ж не виновата, что у меня такие глаза, еще и почти черные, как уголек, как говорит моя мама. В кого я только такая уродилась?! Бесит прямо! Говорят, что вижу насквозь. Не знаю. Но Катьке по-доброму завидовала.
– Ага, не говори, развели тут. Ладно, фигня! Катька, Цюрих, до сих пор не верю, что все получилось, – чуть не прыгала я от радости.
– Ха-ха-ха, у тебя и не получилось! Не смеши меня, – отмахнулась Катька. – Ты стены прошибаешь, а уж эта твоя стажировка – тю-юю, раз плюнуть, – улыбнулась она.
– Ага, раз плюнуть, – пробубнила я, вспоминая, чего мне это стоило.
Катька, конечно, была права, если я чего-то хотела, то находила все мыслимые и немыслимые способы добиться желаемого, тоже не понятно в кого такая пробивная, точно не в тихоню-маму. Но Цюрих мне достался и правда сложно. Мало того, что на подготовку проекта дали всего три месяца, задание было, мягко говоря, сложное – вписать жилой дом большого размера в ландшафт берега на озере так, чтобы он гармонично сочетался с природой и горами. Так еще и подготовить все было нужно на немецком, который у меня не сильное место, прямо скажем. Но это полбеды, если твою заявку одобряют, то через пару месяцев – собеседование на немецком, чтобы убедиться в свободном владении языком.
Я, когда узнала все условия, аж разревелась. Но Катька, мой боевой товарищ, сказала: «Ксю, я тебя уважать перестану, если ты сдашься». Тогда, помимо учебы, на минуточку, в девятом классе с ОГЭ в конце года, с сентября месяца я плотно села за немецкий. Маме, конечно, раньше времени ничего говорить не стала, а то б моя стажировка накрылась медным тазом прямо в тот же день. Даже курсы немецкого пришлось выбивать, придумывать, зачем мне все это. Но все срослось.
В середине декабря я сдала свой дизайн-проект целого жилого дома на берегу Цюрихского озера. Пришлось все карты и снимки изучить, чтобы вписать домик в ландшафт. Катька мне помогала, чем могла, этот гений серфинга находила какие-то нереальные кадры. И уже в начале января мне сообщили, что я вошла в лонг-лист. Мы закатили с подружкой пир в фастфуде и стали ждать результатов. В середине февраля пришло подтверждение, что мой проект взял Гран-при и как раз Дэнис Шварц высоко оценил его. Так я и стала собирать о нем информацию.
Оказалось, он не просто член приемной комиссии и преподает на курсах, но и очень крутой чувак, помимо того, что просто гений в архитектуре и именно по его эскизам я училась в своей студии. Конечно, я загорелась не только поучиться у легенды, но и постажироваться в его компании. Тем более дядя Леша – Катькин папа, дизайнер интерьеров, подбадривал и поддерживал меня в этом, помогая с проектом и держа все в строжайшем секрете. Как я вычитала в одном из интервью, Дэнис берет к себе студентов, но только лучших из лучших, кто в совершенстве владеет языком, чтобы не возникало недопонимания с клиентами. Я стала налегать на немецкий в три раза больше. В общем, за полгода выучила его так, что проще было на немецком общаться, чем на русском.
Оставалось пройти собеседование. Первого марта было назначено интервью с двумя преподавателями в одиннадцать утра по Москве. Тадам! А у меня школа, как бэ. Пришлось прибегать к тяжелой артиллерии и просить помощи у тети Насти. В отличие от наших с мамой отношений, которые, надо сказать, были хорошими, их с Катькой – идеальными. Катька с мамой делилась абсолютно всем и знала,