Расчувствовавшись, он спросил у папы, что ему потом делать с оставшимися пятьюдесятью рублями. Отец отторг двусмысленный сарказм сына и сказал, что пиво не открывает его лучшие черты. Оно, мол, отупляет человека и заставляет его совершать поступки, которые потом вызывают стыд.
«И вообще, если еще раз запах услышу – убью», – ненавязчиво предупредил он.
Кроме Сашки кино смотрели несколько женщин, старик и две девушки со спутниками. В этом коллективе он выглядел как ребенок, потерявший память. Мальчишка сидел на самом последнем ряду, девушки со спутниками устроились чуть ниже. Барышни сначала целовались каждая со своим спутником, потом поменялись местами и принялись за чужих. В этой связи Пермяков на некоторое время потерял связь с экраном. Тут киножурнал закончился, стало светло, девушки умиротворенно вытянулись и застыли. Но он уже тогда знал, что это ненадолго. Во время перерыва они опять пересели. Когда стало темно и заиграла трагическая музыка, они целовались с теми парнями, с которыми пришли.
Это кино Пермяков уже видел, оно ему нравилось, поэтому он переключился на фильм. Тем более что убили Хайнца Ренке, и мальчишке стало очень интересно, как прикончат убийцу. Одновременно с этим он не терял надежды на то, что девушки начнут целоваться друг с другом или, на худой конец, этим займутся их спутники. Но тут сын Лоссера стал бить наци, и Пермяков отвлекся. Потом включили свет, он вытащил из-за ремня бутылку пива и направился к выходу.
Обратно Сашка шел через парк. Мальчишка старался двигаться неосвещенными участками между кустарниками, чтобы никто его не заметил, и на то была причина – он пил «Жигулевское». Время было смутное, семиклассник, пьющий пиво, вызывал у прохожих непреодолимое желание выяснить место жительства его родителей. Беспокоить по таким пустякам папу он не хотел, поэтому ходил козьими тропами.
Сашка выбросил в кусты пустую бутылку, а потом услышал женский визг, треск материи и хриплый голос. В четырнадцать лет он уже имел репутацию мальчика, подтягивать которого на дому по математике девочкам небезопасно, поэтому ситуацию понял правильно. Сашка тут же стал искать взглядом будущего сообщника в убийстве гнусного насильника, то есть человека, в карму которого заложена привычка вечно появляться в ненужном месте в ненужное время. Ему на глаза попался пузатенький гражданин малого роста, блиставший безупречной лысиной и пересекавший аллею с «Вечерним Екатеринбургом» в руке. Они как-то сразу поняли друг друга, прониклись взаимным доверием. Сашка обязательно пошел бы в разведку с таким человеком. Несмотря на разницу лет в тридцать, мужик оказался своим парнем.
Они вошли в темные заросли волчьей ягоды, а там, значит, вот что происходило. Тетя в очках лежала на спине, ею пытался овладеть дядя, пахнущий вермутом.
– Беги за дружинниками! – приказал мужик Пермякову. – А этого я сейчас возьму!
Это были смутные времена. Пермяков еще не рассматривал слово «возьму» с позиций Зигмунда Фрейда.