Вот и во сне она завершала монолог чем-нибудь вроде «Хорошо хоть не сантехник», «Зато на паперти с протянутой рукой стоять не будешь», «Без работы не останешься», «В поликлинику не сослали, и ладно».
Сегодня оправдательного вердикта не последовало. Мама смотрела молча, словно ждала чего-то. Артем не понял, чего. И проснулся.
Машинально потянулся влево, похлопал по кровати, не открывая глаз.
Проснулся окончательно.
Лариса ушла неделю назад, а он все никак не мог привыкнуть просыпаться в одиночестве.
– Сам виноват, нельзя было так много работать, – сказал Артем вслух. И уловил в голосе мамины интонации.
Лариса терпеть не могла его ночные дежурства («У всех врачей есть запасные жены»), рассказы о работе («Такое ощущение, что я для тебя на девятом месте после начмеда и семи твоих палат»), звонки от коллег и бесконечные с ними разговоры («Я когда-нибудь замочу твой телефон в сортире»). Артем понимал, рано или поздно зреющий абсцесс ее недовольства прорвется. Что, собственно, и произошло. Лариса ушла молча, не прощаясь. Утром в воскресенье Артем вернулся с дежурства, прилег на диване в зале. В спальню заходить не стал, чтобы не будить Ларису. Задремал. И почти сразу же подскочил – что-то не так. Чего-то не хватает.
Не хватало Ларисиных вещей и самой Ларисы.
– Ты неисправим, Дурищев, – сказала она за два дня до ухода, по обыкновению коверкая его фамилию. – Когда-нибудь я тебя брошу.
– Когда-нибудь мы все друг друга бросим, – отшутился он.
Думал, она пугает, шутит. Не верил.
Зря не верил.
Где-то он слышал такое выражение: женщины шутят всерьез. А Лариса была лучшей представительницей женского пола. Или одной из лучших.
Чтобы быть с ней вечерами, Артем продал абонемент в спортзал, купил гантели и эспандер. Но и на них времени почти не хватало.
«Вот сейчас и займусь», – решил Артем, прыжком соскочил с кровати и вытащил гантели из-под кровати. А пыли-то, пыли. Стыдно, доктор. Ай как стыдно. Врачу, исцелися сам.
Все, пошел исцеляться.
Открыл форточку, глотнул свежего мартовского, еще стылого, но уже весеннее-сырого арбузного воздуха. Оглядел пустой колодец двора.
Пустой, да не совсем.
Странное создание стояло внизу и глядело на него, Артема.
Надвинутая до бровей вязаная шапка грязно-коричневого цвета, болотный пуховик размера на два-три больше и мешковатые джинсы. То ли мальчик, то ли девочка. Унисекс, одном словом. Существо вне гендера.
Небось еще и бисексуал, почему-то с раздражением подумал Артем.
Создание заметило взгляд Артема, но уходить не спешило. Пялилось еще с минуту или две, пока Артем не погрозил пальцем и не сказал вслух «Ай-яй-яй!» Неизвестно, услышало ли оно. Тем не менее, сунуло руки в карманы бесформенного пуховика и неспешно удалилось. Артем предположил, оно зайдет в один из подъездов, ан нет – вообще ушло из двора. Что, приходило специально потаращиться на Артема?
Дорогой доктор, мысленно сказал Артем, не слишком ли много вы о себе мните?
Слишком, со вздохом ответил он и принялся наконец делать гимнастику.
Доделать ее не дали. Завибрировал телефон. Сердце на пару секунд дало сбой – они с Ларисой в шутку называли такое состояние «трепетанием предсердий» – но тревога оказалось ложной. Не она. Не Лариса.
Звонила постовая медсестра.
– Встал уже, Артемушка?
– Встал уже, Марфа Лукинична.
Ей единственной позволялась фамильярность – впрочем, только вне службы. Марфа Лукинична была старейшей медсестрой отделения, работала в нем с основания больницы.
И очень хорошо знала маму.
– Как самочувствие?
– Спасибо, не жалуюсь.
Странный вопрос о самочувствии. Ничто не говорило о его плохом состоянии, недомогании или дурном настроении. Ничто из этого не могло быть известно Марфе Лукиничне. Значит…
Значит, проблемы с той стороны.
– Не тяните, Марфа Лукнична. Что случилось?
– Да ты не волнуйся, Артемушка. Пока ничего плохого. Ну разве что этот твой… вип из триста восьмой палаты в реанимацию попал.
– Что?!
Ничего плохого. Интересно, а ЭТО какое тогда? Хорошее, что ли?
– Все нормально, откачают, – успокоила медсестра. – Полежит пару дней в коме и отойдет.
Отойдет. Ха. Смотря куда отойдет.
Вип из триста восьмой был замом мэра. Ему предоставили соответствующие условия. Палата со всеми удобствами, холодильником,