Она была в предвкушении от этой поездки – отец часто летал и ездил на различные встречи и совещания с такими же важными и серьёзными людьми, как и он сам, однако в этот раз с ним поехала не только его любимая жена, но и милая Лили. Жаль только, что её сестра не смогла к ним присоединиться – экзамены…
Дорога предстояла не близкая, а солнце – утомляло, и поэтому Лили, ещё несколько минут молча понаблюдав за сменяющимися за окном деревьями, полями, одинокими домиками и коровами, иногда пасущимися недалеко от дороги, всё же попыталась каким-то образом прилечь на задних сидениях и немного вздремнуть. Она легла неудобно (впрочем, редко в машине можно лечь удобно), однако монотонные пошатывания автомобиля, играющие на потолке золотые солнечные блики, и всеобщая усталость Лили (она самоотверженно не спала всю прошлую ночь – отец, прямо в пути показывал ей созвездия на небе) довольно быстро помогли ей провалиться в приятную, гладкую атмосферу доброго сна.
“Заснула” – сказала мать Лили, увидев её, тихо посапывающую на задних сидениях. Отец тоже мельком взглянул на его сладкую дочь и улыбнулся. “Как думаешь, когда ей будет лучше сказать? Всё-таки новость важная…”. “Думаю, скажем по приезде в отель. Может быть вечером, если успеем все вместе поужинать. Или послезавтра, после твоих встреч с партнёрами. Они ведь не продлятся больше суток, верно?” – с надеждой спросила Мама. “Мистер Крамер, конечно, захочет тщательнейшим образом просмотреть, обдумать, и перепроверить все документы, однако немцы люди практичные – просто так время тратить не будут…” – заявил, слегка усмехнувшись, отец. Они оба улыбнулись и продолжили весело молча смотреть в стекло, наблюдая как мелкие жучки то и дело трагически разбивались об него. “А всё-таки жаль, что Мия не смогла поехать. Уверен, ей бы понравилось”. “Дорогой, ну ты же отлично знаешь как важны для неё эти экзамены и поступление. Всё-таки выпускной год.” “Да, ты права, экзамены она сейчас ни на что на свете бы не променяла…” – снова усмехнувшись сказал отец.
Зеленые луга, пастбища, невысокие пригорки, влажные овраги пробегали слева и справа от машины. Дорога, лентой лежащая на этих тихих, исторических местах, то и дело сильно виляла, заводя путников то в лес, наполненный высокими, тонкими, и даже немного нелепыми соснами, то проводя их посреди огромного поля, зелёного и свежего. Иногда эта дорога начинала петлять возле небольших серых скал, иногда – возле одинокой, прозрачно-чистой речушки, мило журчащей и источающей приятную прохладу. Изредка им на пути мог попасться такой же, как и они, одинокий странник: пожилой велосипедист, медленно покручивающий педали и неведомо как оказавшийся в этой глуши; корова, белая, с шоколадного цвета пятнами, спокойно пощипывающая молодую, сочную травку в этой природной умиротворённости; рыжая, еле заметная лисичка, мигом перебежавшая дорогу и скрывшаяся где-то среди древних деревьев; пара грибников, в одинаковых, белых панамках, выходящая из леса с корзинками, полными грибов; молодая девочка, сидящая рядом с козой, привязанной к какому-нибудь невысокому дубу, и прикрывающая ладошкой книгу, листающая заветные страницы, нетерпеливо желая узнать, чем же закончится вечная любовь мальчика из Монтекки и девочки из Капулетти; темноволосый мужчина, сидящий перед высоким мольбертом и творящий магию красок… Семья, сидящая в машине и наблюдающая всё это вокруг них, плавно плыла по простору природы, наслаждаясь счастьем спокойствия и умиротворённости. Над ними так же плавно летели молочные облака, чистые, невинные, пушистые. Рядом с этими облаками иногда пролетала одинокая птичка, осматривающая свои владения с высоты, а иногда целая крылатая стайка, направляющаяся бог весть куда… И выше всего этого, выше всего и всех было лазурное, бесконечно синее небо, смешавшее в себе все существующие оттенки, количеству которых позавидовать мог даже самый одарённый художник. Это небо, вечное и бессмертное, хранило под собой все богатства земли и покровительствовало над всем, что было над, на, под и в земле или воде. Pax Natura.
Чрез век природы время шло,
Бежала кровь в груди девичьей,
Спала она, и солнце жгло,
В лазурных небесах величья
Полз понемногу шар на небе,
Тьма стала землю накрывать,
Темны теперь и лес, и степи,
Сон девочку стал отпускать.
С улыбкой крепко потянулась,
Открыла глазки ото сна,
И осторожно оглянулась,
Румяно-рыжая она.
Лили, моргая, приподняла веки, усеянные тоненькими ресничками, и сквозь мутную дымку пробуждения заметила, что