Когда я решился возродить это произведение с первоначальным названием «Дача», то вспомнил слова моего психолога Маши о том, что любой текст должен иметь цель, смысл или главную идею. И я подумал: какой может быть глубокий смысл в зарисовках на тему обычной дачной жизни обычного советского ребенка, а затем подростка? Но, покопавшись в тексте, я все-таки его обнаружил, и даже сообщу его вам. Целей у этого текста на самом деле две, и обе они благородные. Первая касается совершенно реального человека, героя и теоретика перестройки Егора Тимуровича Гайдара, а вторая – вымышленного героя Мишки Квакина из повести его дедушки. Первая цель – это неосознанный протест против романтического ореола героев перестройки, которым покрываются их делишки и махинации, направленные на обогащение властной элиты и еще большее порабощение народа.
Долгие годы с начала всей этой капиталистической заварушки я сначала боготворил Егора Тимуровича, потом старался понять этого, несомненно, талантливого человека, а потом уговаривал себя в духе: «А может, она не бл…, просто телеграмму не получила?» А сейчас я понял, что все эти псевдодемократические реформы, одним из организаторов и проводников которых был Егор Тимурович, – просто игрушки избалованного барчука, далекого от народа, ничего общего не имеющие с жизнью, чаяниями и надеждами этого самого народа. Поэтому в знак протеста я причисляю себя к потомкам антипода гайдаровского Тимура. И очень хочу хотя бы частично реабилитировать Мишку Квакина, незаслуженного оболганного и обиженного дедушкой Егора Тимуровича. И это вторая и главная цель.
Но все это неуместный пафос, потому что чтиво на самом деле легкое и ненавязчивое.
По меркам большого, но все-таки глубоко провинциального города мою семью, и меня в том числе, можно было отнести к нижней части городской элиты. Оба моих родителя были руководящими работниками: мама – начальником лаборатории в крупном городском строительном управлении, а папа и того круче – заместителем директора крупного межрегионального строительного главка. С десяти лет я жил с родителями в Центральном районе города-героя, на центральной улице, рядом с местом, где пленили немецкого фельдмаршала Паулюса. Я учился в одной из двух самых престижных школ города; первая была с углубленным изучением английского языка, а вторая с углубленным изучением математики. Я учился во второй, а язык добирал с репетиторами и на курсах. Кроме того, занимался фигурным катанием, посещал изостудию, и мама даже пыталась заставить меня заниматься музыкой, но фортепианное истязание я смог выдержать только один год. То есть в целом я был примерным мальчиком, и так продолжалось девять месяцев в году. Остальные три летних месяца я проводил на даче, и тут начиналась совсем другая жизнь.
Банда
Справедливости ради надо сказать, что активная дачная жизнь для меня началась еще в семь лет, то есть перед поступлением в первый класс. У меня был сосед и друг Ленька, старше меня на год, который уже знал всех ребят в округе. Он и ввел меня в дачное сообщество. Дачное сообщество – а попросту говоря, банда малолетних преступников а-ля Мишка Квакин – занималась грабежом во всем дачном массиве. Хочу сразу оговориться: речь идет, конечно, о фруктах, ягодах и бахчевых культурах. Да, бывали и более криминальные случаи, и мы обязательно их коснемся, но все-таки это было скорее исключением из правил.
Простор для деятельности у нас был огромный. Дачный массив протянулся на километр вверх от Волгоградского водохранилища и на полтора километра вдоль него. Другим не менее важным обстоятельством, о котором, наверное, немногие знают, является то, что Волгоградская область – это климатический рубеж и на ее территории еще произрастают такие южные культуры, как черешня, персики, абрикосы, виноград и грецкий орех, а главное, дыни и арбузы. Говорят, арбузы можно вырастить и в тундре, но я имею в виду, что эти растения произрастают в наших краях без всяких специальных ухищрений в виде теплиц и парников. Поэтому мы не разменивались, как Мишка Квакин, на банальные яблоки или даже груши, а промышляли лучшими сортами этих и других садоводческих и бахчевых культур. Стратегия грабежей строилась в соответствии с очередностью созревания этих самых культур. Первым лакомством, на которое открывался сезон охоты, была клубника. Далее следовала черешня, затем наступала очередь абрикосов, а потом персиков и винограда. И вот, наконец, апофеоз всей летней кампании: арбузы и дыни. Конечно, не потому, что это самый деликатесный продукт, а потому, что добыча арбузов была самым захватывающим этапом всей летней дачной эпопеи и превращалась в настоящую битву дачного населения с ордами малолетних грабителей.
Стратегия фруктового промысла
Итак, начнем с клубники. В выборе объекта клубничного грабежа существовало множество тонкостей. Например, на территории дачного массива располагались два оврага, и трудолюбивые дачники, которым достались именно эти, на первый взгляд, неказистые участки, старались их окультурить. Кстати, эти, казалось бы, некондиционные угодья имели несколько неоспоримых преимуществ, поэтому их хозяева не очень-то роптали на свой неудачный жребий. Первое преимущество заключалось