Посвящаю вожатой Зульфие Ганеевой…
Вступление
Как-то сразу не захотелось ехать. «Ну что делать в лагере? Там не будет ни одного знакомого лица, кроме Юли Щербаковой, с которой я учусь в одном классе и дружу с детского сада и которой именно я помогла с путевками в лагерь». Неизвестно что хуже: поехать в этот дурацкий лагерь или остаться дома и каждый день ходить в надоедливый, полный ненавистных мне букашек, сад. Но мне не пришлось выбирать: то, что я еду в лагерь, даже не обсуждалось.
К тому же, там наверняка вожатые попадутся злые и житья не дадут.
В общем поводов для отвратительного настроения в то утро, когда мне нужно было ехать, было предостаточно, и поэтому я все время злилась от дома до Дворца СУМЗа -места, где нас собирались встретить вожатые.
Итак, это утро перед отъездом в лагерь все-таки наступило, хоть я и пыталась поменьше об этом думать, и мне все-таки пришлось встать пораньше, чтобы ничего не забыть и приготовиться. А тут еще как назло погода удалась на славу, светило солнце, что меня сильно раздражало.
Хотя, если посмотреть с другой стороны, я на целый месяц избавилась от общества своей «любимой» сестры. К тому же я и понятия не имела, что этот лагерь может оказаться на самом деле совсем другим, чем я себе нафантазировала, и что мои летние каникулы пройдут настолько оживленно.
Начну, пожалуй, с самого начала…
Глава 1. «Лагерь»
Меня запихнули во 2 отряд. Я немного расстроилась, потому что надеялась, что буду по возрасту в 1. Но оказалось, что до этого еще далеко.
Увидев своих новых вожатых, с которыми мне предстоит провести 21 день, я немного повеселела. Их взволнованные и задорные лица выражали симпатию к каждому, а голоса звенели в толпе монотонных окриков. Их было трое. Аня, Даша и Даша.
Сначала я старалась держаться поближе к Юле Щербаковой, потому что везде были незнакомые лица, а потом потеряла ее из виду. Захотелось домой, потому что совершенно не могла сориентироваться куда идти. То ли стоять рядом с тетей, то ли нестись вместе с остальными к автобусу поскорее занимать место.
Наконец, я все-таки залезла в свой автобус и постаралась отдышаться. Громоздкая сумка до того оттянула мне плечо, а огромный, набитый сверху донизу пакет, в который едва можно было просунуть запястье, настолько меня утомил, что говорить и тем более пытаться что-либо произнести я уже не решалась.
Но вот, казалось, я уже устроилась среди завалов сумок и всевозможных пакетов, как вдруг какую-то девочку протиснули через весь автобус и решили посадить на мое место. Я, конечно же, сразу начала злиться и, проклиная все на свете, вынуждена была из хвоста автобуса перейти в другой конец на первое место.
Наконец, к моему огромному облегчению, все расселись по своим местам. У меня голова шла кругом, потому что я не переношу запаха автобуса – меня сразу же начинает тошнить.
Езда оказалась благоприятной, но не успела я закрыть глаза, чтобы меня меньше укачивало, как вожатая, сидевшая рядом со мной, с блестящими белоснежными волосами и красивой мартовской улыбкой, у которой на груди был написано «Даша», громко воскликнула:
– А давайте знакомиться!
Меня как чайником по голове ударило. «Они что издеваются? У меня голова раскалывается!»
Но вслух я, конечно же, такого не сказала и тоже улыбнулась в ответ. Хорошо, что знакомиться стали с конца, и я была предпоследним человеком.
Когда приехали, еще долго выясняли кого куда селить. Я оказалась в комнате с тремя девочками: Катей, Машей и Настей. Я заняла место у окна. Сразу же обозначила свою полку в шкафу и облегченно плюхнулась на кровать. Вещи разбирать не стала, еще столько впереди времени…
Вожатые оказались не только веселыми, но и принципиальными. Выгнали на улицу, хотя я хотела просто полежать в комнате. Встали в круг и начали играть в снежный ком. Я сразу же заметила Пашу Разумова, и тут же испортилось настроение. «Что это он забыл во 2 отряде? Разумов слишком крутой, чтобы быть не в первом. Может он заблудился?» Я усмехнулась.
Разумова я знала, потому что мы учились в одной школе. Он был из той категории мальчиков, которые кроме себя и красивых личиков девчонок ничем не интересовались. Но Разумова еще привлекали турники. Я же считала это занятие примитивным.
Паша меня сильно раздражал, особенно когда начинал смеяться или показывал свою фирменную фишечку, вроде встряхивания головой (как будто ему волосы мешались), или высовывал язык (как собака). Во – вторых, я была немного на него похожа, и когда спрашивали: «Вы что брат и сестра?» – очень злилась. А в – третьих, он постоянно говорил одно и то же слово: «е-моё». Оно меня так сильно взбесило, что я в отместку начала запоминать и повторять за Разумовым все, что он делал. Получалось хорошо, что, когда выводило его из себя, меня наоборот очень радовало.
Осмотревшись по сторонам,