Однажды, чтобы проучить, по её мнению, наглого молодого человека, она позвала его к себе – принести пудинг на завтрак. Конечно, парнишка был вне себя от счастья: сама его возлюбленная позвала к себе, да ещё и в покои! Да ещё и принцесса!
– Ваш пудинг, моя принцесса! – сказал он, войдя в её покои, сам едва удерживался на ногах от счастья.
– Поднеси сюда и поставь вот на этот комод, – сказала принцесса, указав на рядом с её кроватью стоящий комод.
Принцесса терпеливо ждала, наблюдая за юношей. Ещё немного шагов… пять… четыре… два, вот-вот, где-то здесь. Точно!
Придворный не заметил подвоха принцессы: это был накачанный под паласом мяч. Пока молодой человек подходил к комоду, принцесса сжимала под одеялом резиновую грушу – новомодное приспособление от мастера Данилы, – которая накачивала мяч, спрятанный под паласом. Молодой человек был слишком увлечён своим делом, что не заметил, что у него под ногами. Споткнувшись, он опрокинул поднос прямо в сторону принцессы, с пудингом. Принцессе было не до смеха, который она ощутила первые две секунды во время полёта придворного, так как пудинг угодил в её лицо, а поднос брякнулся об её голову, да так звонко, что принцесса рассвирепела. Она тут же вскочила на кровати и, указав в сторону двери, что есть мочи крикнула: «Вон!» Молодого человека словно ветром сдуло. Затем она приказала уволить наглеца и больше не видела его во дворе.
И всё вновь возобновилось. С утра появлялись няньки, сдували с принцессы чуть ли не пыль. Принцесса умывалась в этой комнате, тут же и завтракала, тут же обедала, тут же и принимала ужин. В течение дня гуляла она по деревянному дворцу, иногда выходила во двор (это где-то к обеду) – чтобы народ знал, что у них есть будущий наместник. В это время у забора скапливалась толпа из нескольких человек, народ из представителей простых ремесленников или просто живучих, чтоб узреть свою будущую покровительницу. Убедившись, что она во здравии, отправлялись восвояси по своим делам и заботам. Конечно, здесь были не все из простого люда, лишь небольшая часть – те, которые в будущем надеялись на приближение к царской особе.
Вот об этих днях теперь и вспоминала лягушка-принцесса, ловя в болоте мошек и комаров. Но однажды её молчание заметила толстая жаба, которая часто садилась на лист напротив её листа.
– Ква! Ты что такая смурная, подруга, молчишь да молчишь, всё лето промолчала?
Лягушка-принцесса не отвечала.
– Ква! Я с кем разговариваю-то?!
Лягушка-принцесса вновь ушла в воспоминания.
Вот так она однажды гуляла, гуляла по вытоптанному двору. Где-то пропел петух. Рядом прожужжала оса, хотела сесть на принцессу и ужалить её.
– Ай-ай, ай-а-ай! Фу, какая большая глупая муха! Пошла прочь! – выругалась она, махая руками. – Няньки! Бабки! Ну где же вы?! Гоните прочь эту назойливую муху!
Тут же прибегали женщины, и стали отгонять, сами не понимая кого, так как оса уже давно улетела восвояси.
На самом деле это была не насекомое, а перетрансформированное нечто, типа человека, но не вампира, а жившего еще с давних пор может столетия, а может и саму тысячу лет, и умеющего превращаться в любое существо, даже насекомое. Это нечто вроде человека и это вроде существа, звали Кощей Бессмертный. И жил он далеко. За горами. Но не дальше чем располагалась сама Тартария. Страна, где жили все сказки и сказочные существа, в том числе и принцесса.
Полетав так, покружив над лесами, над полями, Кощей Бессмертный, за тысячу лет вернувшись в свою обитель, решил снова жениться. И вот полетал он так по всей сказочной стране, прилетел на царский двор и заметил принцессу, которая ему сразу понравилась. Сама такая румяная, коса до пояса – красивая, в общем. Ему почудилось, что он её полюбил. И вот, расставшись со своей прежней женой, отправив несчастную в лес, так как сам научил её колдовству на свою голову; долго не мог расстаться, пока не свёл её с другим приблудным сказочным существом по имени Леший. Они иногда дружили. Но когда он спутался с его женой, отправил её к этому прелюбодею. А тот, в свою очередь, был простым мужиком, и она ему как-то быстро поднадоела, и стал называть Леший свою женщину просто Бабой. А так как она была замкнутой (ещё бы – изгнана из дорогих покоев) – теперь живёт в лесной глухомани, стирает бельё, расчёсывает волосы какому-то неряхе по имени Водяной.
– Вот затащил ты меня в какое-то ягрило! – назвала она так ярило.
Она вообще часто коверкала разные слова. Когда была чем-то недовольна. Солнце она называла «глонце», свет она называла «блет» и так далее – в общем, озлобилась женщина как-то. Постарела от своей внутренней замкнутости, подурнела и стала какой-то старухой. Ведь ей тоже было больше ста лет. В сказочной стране долго жили. Правда, не обычный люд, а те, кто как-то связан с колдовством. А за то, что она коверкала слова разные, так леший Сорняк Мухоморыч подловил её однажды и назвал ягой.