Какая ирония… Сколько людей умирает в одном человеке, прежде чем умрет он сам? И можно ли воскрешать их в себе? Надеюсь, что да, ведь сейчас я не вижу будущего у того человека, которым мне пришлось стать, а мой нынешний образ вовсе противен мне.
Будь бы рядом Яника – все было бы иначе.
Я бы каждый вечер спешил с работы, покупая по пути что-нибудь вкусненькое. Я бы рвал для нее цветы и, придя домой, обнимал ее, и, глядя в ее глаза, тихо и нежно говорил:
– Ты лучшее, что случилось в моей жизни.
Я включил спокойную музыку. Под нее легче собраться с мыслями. Попутно переоделся.
Мои планы – сходить в участок, узнать, как продвигается расследование. После этого нужно съездить к родителям Яники. И сегодня же планирую уехать к маме и братьям.
Я привык, что голова может разболеться в любой момент. Выпиваю таблетки. Это последнее, что я делаю перед выходом на улицу.
Полицейский участок недалеко от дома и я решил пойти пешком. Выйдя из подъезда, я сразу же заметил, как изменилась погода.
Утром яркое солнце заливало квартиру, а теперь в любой момент может начаться дождь. Но меня это только радует. На улице стало свежее, да и пасмурная погода мне по душе. Под дождем дневные улицы становятся менее людными.
По дороге звоню маме предупредить, что приеду сегодня вечером. Я всегда стараюсь заранее предупредить ее, да и сама она росит меня об этом, объясняя, что ей нужно успеть приготовить к моему приезду комнату. Хоть кроме меня в ней никого и не бывает.
Еще вчера я не задумывался о поездке. Видимо, успел привыкнуть к компании Насса. Теперь я окончательно сойду с ума от одиночества, стоит только остаться в пустой квартире. Нужно ехать домой.
Одиночество… Не так уж оно и страшно, стоит лишь привыкнуть. А вот привыкнуть к нему – настоящая беда. Оно засасывает, словно трясина. Люди, сами того не замечая, начинают сходить с ума. Одиночество разрастается в них, точно раковая опухоль, которую больше никогда нельзя будет излечить.
Как много счастливых людей смотрят друг другу в глаза, за которыми скрывается эта страшная болезнь. Возможно, от подобных бед и существует лекарство, но мне оно неведомо.
В участке практически пусто. Несколько полицейских разгребают горы бумаг за столами. Еще двое караулят прикованного наручниками к стулу мужчину.
На нем нет живого места. Он весь в крови. Почему его держат здесь?
Он провожает меня пристальным взглядом. Я обхожу его самым дальним путем. Не хотелось бы оказаться рядом с ним.
– Пришел. Поглядите, кто пришел! – кажется, это в мой адрес.
Я не реагирую.
– Заткнись. Сиди молча! – огрызнулся один из конвоиров.
Добравшись до двери в кабинет капитана, я открыл ее, не дождавшись ответа на стук. Усталый мужчина роется в бумагах, которых на его