В этой жизни можно исправить многое, но только не то, что осталось далеко в прошлом. Оно будет терзать душу снова и снова до самой смерти, пока земля не приютит страдающее сердце. Некоторые люди умеют прощать себя и других. С одной стороны, это великое достоинство, но с другой – недостаток, так как они слишком поверхностно относятся ко многим вещам.
Безумные сюжеты наших снов, порождаемые подсознанием, отражают все, что творится в душе человека. Иногда во сне мы можем увидеть будущее, с которым нам предстоит столкнуться, хотя многие в это и не верят.
Несколько раз в жизни я просыпался с чувством, будто вижу чужие сны, предназначавшиеся не мне, а какому-то другому человеку. Но, возможно, это лишь иллюзия.
В этот раз я даже не помнил, как заснул. После встречи с Марией в кафе стоило поехать домой и отдохнуть, однако я вернулся в больницу, где успел принять нескольких пациентов. Все-таки работа хорошо помогает отвлечься от неприятных мыслей и немного расслабиться. Под вечер, когда я вышел на улицу и понял, что из источников света остались только фонари и горящие окна, появилось желание как следует напиться. Чтобы сомнения не подкосили столь неожиданный порыв, я потеплее укутался в пальто и быстрыми шагами направился в бар, находившийся в конце улицы. Что было дальше? Все, что я могу вспомнить из происходившего в баре, ограничивается пятой или, может быть, седьмой рюмкой русской водки.
Как долго я пробыл в баре? Сколько еще успел выпить? Как добрался домой? Ответы на эти вопросы растворились в крови, смешанной с алкоголем.
Однако я прекрасно помню сон, который увидел ночью.
Я оказался на какой-то городской площади среди бушующей толпы. Если исходить из внешнего вида людей и зданий, дело происходило в начале двадцатого века. Народ кричал и размахивал руками. Брызгая слюной, люди отчаянно требовали немедленно казнить каких-то «ублюдков». У каждого из них в глазах было столько ярости, что на секунду мне показалось, будто бы это вовсе и не люди.
Тем временем на трибуну, расположенную в центре площади, в сопровождении охраны поднялся человек в строгом костюме, цилиндре и белых перчатках. Кивком головы он позволил своей охране отойти подальше, а затем с радостной улыбкой оглядел собравшуюся толпу. В нем соединялись отталкивающие черты напыщенного магната и важного политикана. Вдоволь налюбовавшись на беснующийся народ, он достал из кармана монокль и сложенный в несколько раз лист бумаги. Толпа разом замерла – на площади воцарилась тишина. Тысячи глаз устремились в сторону мужчины, стоявшего на трибуне и неспешно разворачивавшего загадочный листок.
– Приказ номер двадцать три! – его громкий голос пронесся над городом. – В связи с требованием народа казнить тех, кто ворует урожай, тормозит развитие нашего общества, оскорбляет ближних своих, встает на пути чужого счастья, не подчиняется справедливым законам,