Сделав резкий рывок в нашу сторону, Алекс схватил меня в охапку и затолкал в ближайший… нет, конечно, сугробом назвать это было еще нельзя, но снега я нахваталась достаточно. Несколько кусочков невесть как умудрились попасть за воротник, стало противно сыро. «Ну я вам сейчас устрою!» – мстительно решила я. Пока отфыркивалась, отплевывалась и отряхивалась от влажных хлопьев, успела слепить еще пару снежков и запустить один в посмеивающегося Алекса, другой – в откровенно хохочущего Колина.
Дальше все происходило как-то заторможенно. Или это я так воспринимала происходящее. Вот Алекс со смехом отбил летящий в него снежок. Колин с веселым визгом бросился в сторону. На меня накатила волна леденящего ужаса и так же мгновенно схлынула, оставив внутри пустоту. Вот от мальчика стало исходить голубоватое сияние, и в следующий миг на том месте, где секунду назад стоял Колин, взвился ввысь столп синеватого огня. Мой снежок, не встретив на своем пути препятствия, шмякнулся в аккуратную кучку золы.
Будто со стороны я услышала собственный крик. Мир стал расплываться, и спасительная темнота укрыла сознание от творящегося на моих глазах кошмара.
Первыми ожили мысли. Только текли они как-то вяло, с ленцой. На задворках разума крутилось нечто важное, но вцепиться в это никак не удавалось.
Я тихо застонала. Боги, как же болит голова! Ощущение такое, словно в моей несчастной черепушке сотня злобных карликов стучит в бубны. Жуть. И еще очень хотелось пить.
Медленно-медленно я приоткрыла глаза. Огляделась. Комната покачивалась из стороны в сторону. Ох как же мне плохо! Когда окружающие предметы наконец перестали водить этот дурацкий хоровод, мне удалось разглядеть обеспокоенное лицо Любы, склонившееся надо мной. Кажется, это уже становится традицией.
Хотела попросить воды, но вместо этого издала какое-то невнятное мычание.
– Очнулась! Ну наконец-то, – обрадовалась женщина и, приподняв мою измученную голову, стала вливать в рот приятно пахнущую травами жидкость.
И тут воспоминания, до сих пор скрывающиеся где-то в недрах сознания, вырвались наружу. Колин! И Алекс! Мамочки…
Я резко приняла сидячее положение. Тело мигом пронзила такая сильная боль, что я была вынуждена снова откинуться на подушки.
– Колин?.. – кое-как призвав к порядку голосовые связки, сипло спросила я.
– Да.
Сердце жалобно затрепыхалось.
– И… Алекс? – Ответа на этот вопрос я боялась больше всего.
– Что ты, деточка! – замахала руками Люба. – С ним все в порядке, просто ему сейчас нужно побыть одному. Он в саду.
С полуоблегченным вздохом я прикрыла глаза. Позже. Я подумаю об этом позже. А сейчас…
В следующий раз я пришла в чувство, когда за окном начало смеркаться. Тело болело уже не так сильно. Любы рядом не наблюдалось.
Случившееся просто не укладывалось в голове. Словно все это было затянувшимся дурным сном. Как такое вообще возможно? Я готова была поклясться,