Крышки над дизелем катера были подняты, и шум стоял такой, что Стерх полностью не слышал ни одного предложения из тех, что пытался проорать ему потенциальный работодатель – Велч. Он так и представился Стерху, когда они четверть часа назад познакомились на Акуловской плотине – Велч, а полностью – Велемир Прорвич, как ни ужасно это звучит. Он подхватил Стерха согласно телефонному договору, чтобы доставить на коктейль-парти, где Стерх мог увидеть всех участников расследования, если оно, конечно, состоится.
А вот короткие фразы понять было можно, хотя и не наверняка. Вот как сейчас, когда Велч наклонившись к Стерху проговорил:
– Ну что, сыграем в…
Дальше Стерх не разобрал. Но Велч просто информировал, что придумал нечто. Твердой рукой он выволок рычаг газа до предела и повернул автомобильный руль так, что нос катера уперся в медлительную яхту, появившуюся впереди.
– Он, кстати, тоже тут, – Велч вытянул руку к яхте.
На палубе яхточки были видны какие-то девицы в купальниках и несколько загорелых не на бледном подмосковном солнышке молодцов, разодетых в спортивные, яркие, этикеточные костюмчики. Это делало их странно похожими друг на друга.
– Который из них?
– Тот, на руле.
Яхта приближалась с удивительной быстротой. Велч покрепче взял руль и широко улыбнулся, не разжимая зубов. Так волк предупреждает противника о своей ярости, или ощеривается, когда видит добычу. Стерх проследил за ним по автомобильному зеркальцу над ветровым стеклом, и запомнил, хотя еще и не понимал, что именно он видел.
Рядом с рулевым, светловолосым пареньком, поглядывающим на катер с беспокойством, стояла спортивная, довольно сильная девушка, положив ему руку на плечо.
– Это и есть полька? – спросил Стерх.
– С которой они должны пожениться, – подтвердил Велч.
– Красивая. – Стерх еще раз как следует осмотрел польку, хотя с такого расстояния это было и не просто.
Впрочем, катер летел, не сбавляя скорости, и до яхты оставалось уже недалеко. Стерх посмотрел на Велча. Этот молодой человек казался ему вполне вменяемым, то есть, он понимал, что и как делает, но могло оказаться, что это и не так. Катер был нацелен прямо в середину яхты, как колун в полено. Стерх сделал глотательное движение, потому что во рту стало сухо и противно.
Кто-то вдруг закричал на яхте дурным голосом. Кто-то из девиц бросился на нос, с явным намерением прыгнуть за борт.
А наследник торговой империи подержанной одеждой, из-за которого Стерх и должен был получить эту работу, стоящий на руле, вдруг сделал нелогичный и даже опасный для такого ветра поворот руля. Гик мачты резко перелетел на другой борт, яхта сильно накренилась, кто-то, не удержавшись на гладкой палубе, свалился в воду, потом паруса заполоскались, и лебединое суденышко сразу стало некрасивой, потерявшей достоинство уткой.
– Он никогда не выдерживает, – крикнул, все так же странно улыбаясь, Велч и резко дернул руль. Катер развернулся почти на месте.
Тяжелая волна, образованная катером, гулко хлопнула по борту яхты и закачала ее, заставив мачту забиться в растяжках, а людей покрепче вцепиться в поручни. Скорость катера резко упала, теперь он был едва движущейся вперед колодой, вовсе не похожей на ту торпеду, какой был только что.
Стерх достал подчеркнуто неторопливым движением платок и вытер выступивший на лбу пот.
– Я думал, парни твоей профессии покрепче, – насмешливо бросил Велч.
– Парни – может быть, но не я. К тому же – жарко, – ответил Стерх, злясь, что приходится оправдываться.
На самом деле, он, конечно, испугался. Главным образом потому, что не мог ничего предпринять, не понимая ситуации.
Вика – уже полтора года его секретарша и единственный сотрудник, как она любила говорить, настоящая Делла Стрит при ненастоящем Мейсоне, передала ему телефонную трубку сегодня чуть за полдень, и добавила, что с ним хочет поговорить сынок какого-то миллионера. Стерх тем временем читал труд одного из своих согруппников по истфаку Московского университета, который, в отличие от Стерха, не бросил науку и которому наконец-то разрешили наваять монографию. Книжка была не очень сильной в плане изложения, а идеи, которые излагал согруппник, как и в прежние времена, были насквозь пропитаны идеологией. Только теперь это была не верность партии, а присяга своре экономических душегубов из Кремля.
Оба сидели, разумеется, на квартире Стерха, которая служила ему с нового года и офисом, потому что содержать настоящий офис Стерху стало не по карману, а присоединяться к какому-либо скопищу лентяев, именующих себя охранным бюро, и получать зарплату за то, что он должен был кому-то все время подчиняться, Стерх пока не