© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Посвящается моей матери, научившей меня рассказывать истории.
Akákoschi!
(Гляди!)
Глава 1
Дженна погрузилась в ванну и выдохнула облако пузырьков. Немного полегчало, но вскоре в груди стало жечь. Дженна открыла глаза. Сейчас бы набрать полные легкие воды, и дело с концом… Нет, не будет она глотать воду.
Дженна вынырнула и вдохнула свежего воздуха.
Утопиться не хватит силы воли. Да и у кого хватит? Говорят, это физически невозможно – инстинкт самосохранения не даст. Гораздо проще застрелиться, ведь тот же самый инстинкт не успеет сработать. Пуля слишком быстра. Иначе самоубийц на свете было бы куда меньше.
Дженна вышла из ванны и завернулась в пушистое полотенце. Убрала под ободок длинные вьющиеся волосы и принялась накладывать макияж. Ага, на щеке выскочил прыщик. Спрятать его! Господи Боже, такие-то гадости на лице в тридцать пять. Глаза у Дженны карие, губы пухлые, налитые. Только подчеркнуть изгиб верхней легким штришком карандаша. Нижнюю даже трогать не надо. Какой чувственный рот, м-м-м, да, детка! Чмок!
Повесив полотенце на крючочек, Дженна вышла из ванной. В спальне нырнула в закуток, включила стереосистему, поставила восьмой альбом «Роллинг стоунз», Let It Bleed.
Звук погромче – и танцевать! Мик Джаггер пел:
Well, I am just a monkey man,
I’m glad that you’re a monkey woman, too[1].
Дженна, подняв руки над головой и кружась на носочках, вернулась в спальню. Роберт – в черном костюме, белой сорочке и пестром галстуке – сидел на краю кровати. Натянув левый носок, он надел левый ботинок. Всегда так, обе ноги облачает в носки и туфли (симпатичные, кстати, туфли) по очереди. Роберт взглянул на Дженну, и та, надув губки и выпростав руки, высоко взмахнула ногой. Мелькнули точеные линии.
Monkey woman, woman, too.
– Очень мило, – брякнул Роберт. – Одеться не хочешь?
Дженна продолжала танцевать.
– Право, Дженна, – чуть резче произнес Роберт и натянул второй носок. – Нам пора. Нельзя опаздывать.
Дженна резко остановилась.
– Вечно ты меня обламываешь.
– Вечно ты нагишом секс-пляски устраиваешь, когда нам до выхода остается пять минут.
Дженна промолчала.
– Я хотел сказать: мне нравятся твои игры. Но только ночью и когда на них есть время, – поправился Роберт и надел правый ботинок. Ну все, завелся. – А ты… ты дразнишь меня, зная, что времени на секс нет. Зачем ты это делаешь?
Роберт взглянул на Дженну. Приняв ее молчание за согласие (то есть подтверждение его правоты), он встал и направился к двери.
– Прошу, собирайся, – добавил он уже мягче. – Девять часов. Пока доедем, все по домам разъедутся.
С этими словами он вышел в коридор.
– Я просто настраивалась перед этой идиотской вечеринкой, – пробормотала Дженна и пошла одеваться. Ну и ладно, если ее похотливое поведение не нравится Роберту, понравится кому-то другому.
I saw her today at the reception,
A glass of wine in her hand.
I knew she was gonna meet her connection,
At her feet was a footloose man[2].
Дженна выбрала длинную черную юбку. При ходьбе под ней отчетливо проступают контуры бедер. Очень сексуально. Роберта такие штучки бесят, зато какой-нибудь молодой красавчик наверняка оценит. Дженна надела лифчик, вставила в кармашки пушапы, натянула трусики «танго». Как взглянешь на них – так сразу о сексе и думаешь. Впрочем, сегодня секса не будет. Или?.. Пожалуй, Дженна подцепит кого-нибудь. Хотя стоит ли?
Дженна натянула вязаную безрукавку (доходящую аккурат до пупочка) и влезла в ботинки. Ну-ка, не слишком они выбиваются из композиции? Нормально.
Подхватив со стула у комода косуху, Дженна погасила свет.
Тем временем Роберт на кухне залез на стул и копался в одном из шкафчиков.
– Я готова, – откашлявшись, позвала Дженна.
– Хорошо. Погоди минутку.
Он залез на кухонную стойку и сунул руки по самые плечи в верхний шкафчик. Ни дать ни взять енот ворошит содержимое мусорного бака.
– Что ищешь? – спросила Дженна.
– Свечи. Не помнишь, куда мы их положили?
– Свечи