©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Луна
«Луна глядела величаво…»
Луна глядела величаво
В чалме серебряных волос,
А я по мостовой стучала
Сапожками из белых роз.
Играли тени с каблучками
На хрупких лужах-зеркалах,
И звуки кастаньет звучали
На дальних синих берегах.
С деревьев тикали дождинки,
Журчало где-то в глубине,
Хрустели раненые льдинки,
Но было тихо на Луне.
Луна глядела молчаливо
И озаряла небосклон,
А на Земле свершалось диво —
Стоял весенний перезвон.
«Я надену свои сапоги…»
Я надену свои сапоги.
По морозцу к любимому бойко
Пусть несет меня русская тройка
Средь метели, снегов и пурги.
Пусть проносятся мимо созвездья,
И луна не мигает им вслед.
Понесусь на конях в поднебесье
Через тысячи льющихся лет.
И оттуда с главой непокорной
И глазами сиреневой мглы
Я пойду по дороге неторной
Вверх по гребню скалистой луны.
И, над бездною путь созерцая,
Заклиная: «Живи не по лжи»,
Смело в пропасть взгляну я у края
Средь густой золотеющей ржи.
«Внутренний голос весенней тоски…»
Внутренний голос весенней тоски
Мне прошептал, как мы были близки.
И облака затуманили свет,
Я проходила сквозь тысячи лет.
Небом весенним твоя и моя
Память легла на сырые поля.
В розовых ливнях и белых снегах
Я утонула в чужих берегах.
Синие в сером, как в снеге весна,
Смотрят уставшие очи без сна.
И затерялась я в лунных зрачках,
В розовых ливнях и белых снегах.
«Опять застыли ивы в полнолуние…»
Опять застыли ивы в полнолуние,
Любовно к свету льнули мотыльки,
Ель в тишине загадочной колдуньей
Гладь зеркала мутила у реки.
Упала вглубь, в осколках серебра
Махала лапой с острыми когтями,
А рядом верба трепетно цвела,
Лелея пух цыплячий меж ветвями,
И праздник Воскресения ждала.
Ночь гематит рассыпала росою,
И встал святой Архангел Гавриил
На лунный луч отважною ногою,
У вод светящим облаком парил.
«Серебрилось луной белоснежное платье…»
Серебрилось луной белоснежное платье,
Выводила рукой на обрывке заклятие.
Не любил никогда, лишь терзал и тревожил;
Словно пастырь, любовь быстрокрылу стреножил.
Пали крылья, и нет в них размаха былого.
При свече я пишу заклинания слово,
И сжигаю, и пепел бросаю в окно:
Не тебя одного мне любить суждено!
«Обмакну перо в чернила…»
Обмакну перо в чернила,
Напишу в тетрадке слово,
А оно скользнёт картинно
В небо полною луной;
Я поймаю лунный лучик
В кружку чая с бергамотом,
Чтоб в письме тебя замучить
Непрошедшею тоской.
«Не ругай меня, милая мама…»
Не ругай меня, милая мама,
И вдогонку не упрекай,
На метро с ним встречаюсь Динамо,
Я не Герда, а он мне не Кай.
Его низкий простуженный голос
Сводит девушек многих с ума,
Заплетет в мой каштановый волос
Сотни звезд золотая Луна.
Я одна здесь с роскошною гривой
Прилетаю к нему на метле,
А он скачет на очень красивом
Вороном мне навстречу коне.
Не ругай меня, милая мама,
И