Кэмерон поцеловал ложбинку между грудей, оцарапав нежную кожу небритым подбородком, потом выпрямился и сунул туда свернутую бумагу.
– Что… – У Эйнсли округлились глаза, и она схватилась за корсет.
– Мне кажется, это ваше, миссис Дуглас.
Эйнсли вытащила письмо, развернула его и увидела ровные строчки королевского почерка, слова, обращенные к ее конюху, Джону Брауну.
– Я решил, что меня не интересуют ваши письма, – сказал Кэмерон. – И ваши непонятные интриги.
Эйнсли несколько мгновений смотрела на него открыв рот, потом смяла бумагу и сунула письмо в карман:
– Спасибо. Мне трудно объяснить, но – спасибо.
– У тебя все еще расстегнуты пуговицы.
Эйнсли опустила глаза на расстегнутый лиф и на пышную грудь, выпирающую из корсета.
– Я не возражаю, – ухмыльнулся Кэмерон. – Но если сюда закатится другой шар, ты будешь чувствовать себя неловко.
Эйнсли сняла перчатки и дрожащими пальцами начала застегивать пуговицы. Ей показалось, что на это ушла целая вечность, но Кэмерон нисколько ей не помогал, он просто наблюдал. Наконец Эйнсли застегнула верхнюю пуговицу, подняла брошенный на землю молоток и собралась уходить, но на ее пути вновь оказался Кэмерон.
– У нас есть дело, которое мы не закончили, миссис Дуглас.
– Разве? О каком же деле идет речь?
– Это дело, – он коснулся рукояткой молотка ее подбородка, – которое вы начали, когда шесть лет назад зашли в мою комнату.
– Я уже говорила вам, что это ошибка. Я думала, что вы прячете ожерелье миссис Дженнингс.
– Да забудь ты про это чертово ожерелье! Я говорю о том, что в тот вечер ты начала делать со мной. Ты почти соблазнила меня, а потом вывернулась, вспомнив о своем замечательном муже, – пригвоздил ее взглядом Кэмерон.
– Я ничего такого не планировала. Я надеялась уйти до вашего возвращения. И потом, по-моему, это вы очень хотели соблазнить меня, хотя знали, что я замужем.
– Я привык, что женщины ищут во мне спасение от своих глупых мужей.
– Как Филлида Чейз, например? – Эйнсли не смогла скрыть в своем голосе нотки горечи.
– Именно как Филлида Чейз. Муж не обращает на нее никакого внимания и явно волочится за другими, поэтому она ищет развлечения на стороне. А почему бы и нет? И точно так же другие женщины.
– Вы презираете их, – удивленно заметила Эйнсли.
– Что?
– Вы презираете дам, которые наставляют рога своим мужьям, и все же соблазняете их. Почему вы связываетесь с женщинами, которых презираете?
– Мужчинам нравятся удовольствия, миссис Дуглас, – насупил брови Кэмерон, но взгляд, которым он одарил Эйнсли, пронзил ее до глубины души. – Мы хотим удовольствий, требуем их, мы мало думаем о чем-то другом. Даже мужчинами, которые прикидываются строгими и благочестивыми, управляют инстинкты. Животные инстинкты лежат очень близко к поверхности.