Упакованные в ящики экспонаты были изготовлены древними мастерами в V-IV веках до нашей эры и представляли единую коллекцию под названием «Золото Митридата». О богатстве древнего Боспорского царя Митридата VI Евпатора в древности ходили легенды. А о могуществе царя свидетельствовало то, что Боспорское царство не подчинялось даже Римской Империи.
Проверив количество ящиков и опечатав их, Антон Иванович закрыл на ключ подвал и пошёл в свой кабинет готовить сопровождающие коллекцию документы. Придя в кабинет, он открыл окно и в комнату ворвались запахи весны: во всю мощь своего цвета благоухала сирень, перебивая запах моря, порой, приносимый ветром, начинала цвести акация.
– Как тихо и хорошо, – думалось Антону Ивановичу, – а где-то, всего в 90 километрах идут упорные бои и нам надо все экспонаты спрятать, а другие отправить в тыл. Нельзя расслабляться.
Сев за письменный стол, он стал уже в который раз сверять инвентарные номера эвакуируемых экспонатов, чтобы ничего не забыть отправить.
Ровно в 17 часов к воротам музея подъехала грузовая машина, в кузове которой сидело несколько красноармейцев. Из кабины вышел молодой лейтенант и направился в кабинет директора музея. Постучав в дверь кабинета с табличкой «Директор», лейтенант открыл ее, вошёл и с широкой улыбкой представился:
– Лейтенант Мишин. Прибыл для транспортировки музейных экспонатов на Широкий Мол для эвакуации, – и протянул предписание.
Антон Иванович встал из-за стола, подошел, взял предписание и стал его внимательно читать. Потом, оторвав взгляд от документа и посмотрев в глаза лейтенанту, серьезно произнёс:
– Извините, дело касается большой государственной важности, надо всё тщательно проверить.
– Понимаю! – опять широко улыбнувшись, ответил лейтенант.
Антону Ивановичу вначале не понравился этот, хоть, и подтянутый, но всё время улыбающийся молодой человек, выполняющий ответственное задание.
– Надо быть серьёзнее. Здесь, как-никак коллекция «Золото Митридата», – заметил он.
– Да у нас, в Сибири все люди улыбчивые, – добродушно ответил лейтенант.
– Извините, пожалуйста, нервы шалят, обстановка архисложная. Не хотел Вас обидеть. В документе все правильно написано. Пойдемте во двор принимать груз, – примирительно сказал Антон Иванович.
Выйдя во двор музея, Антон Иванович сказал музейному сторожу Гаврилычу открыть ворота для въезда автомобиля. Во двор заехал грузовой автомобиль с несколькими красноармейцами. Антон Иванович отдал лейтенанту толстую папку с перечнем экспонатов.
– На Широком Молу отдайте эту папку капитану катера, который будет переправлять экспонаты на Таманский берег, – сказал Антон Иванович, передавая её лейтенанту. – Желаю удачи! – И ушёл.
Лейтенант дал команду красноармейцам и те, ловко выпрыгнув из кузова автомобиля, начали быстро грузить ящики с экспонатами. Когда все ящики были загружены в машину, красноармейцы сели на ступеньки входа музея, чтобы немного отдохнуть, а шофёр мог завести мотор старенького «Форда». Гаврилыч поинтересовался у пожилого старшины, куда везут груз. Тот неодобрительно посмотрел на Гаврилыча и ответил, что это военная тайна. Услышав это, молодой солдат возразил, мол, какая же это военная тайна перевозить какие-то древние керамические осколки? Известное дело, на причал Широкого Мола. Теперь, старшина неодобрительно посмотрел уже на молоденького солдата и тот замолчал.
– Это военная тайна, – ещё раз сказал старшина.
– Тайна, так тайна, – равнодушно ответил Гаврилыч поднимаясь со ступенек. – Ну да ладно! пойду я по своим делам.
Наконец, когда шофер завел мотор машины и красноармейцы запрыгнули в кузов, во двор музея, с громким рокотом въехал мотоцикл. За рулём сидел капитан, не глуша мотор, он крикнул:
– Лейтенант Мишин! Ко мне!
Мишин выпрыгнул из кабины и подбежал к мотоциклисту: – Товарищ лейтенант! – громко, стараясь перекричать шум мотора мотоцикла, капитан продолжил, – По устному распоряжению коменданта гарнизона, Вам надлежит прибыть с грузом на причал посёлка Подмаячный, а не на Широкий Мол, как было сказано ранее. Выполняйте! – И, развернув мотоцикл, уехал.
– Есть выполнять! – только и успел ответить лейтенант, заскочил в машину и они выехали со двора музея.
– Так, значит, погрузка будет не на Широком Молу, а в