Огляделся, на нее поглядел и говорит:
– Вы мне нравитесь. И квартира ваша нравится. Так что никуда я отсюда не уйду.
Они поженились. Он к ней прописался, конечно же.
И они дожили до глубокой старости в любви и счастье, окруженные детьми и внуками.
страницы биографии литератора Д
Отрава
Настоящего драматурга из меня не получилось – я был инсценировщиком, экранизатором, хотя и написал кучу оригинальных пьес и сценариев. Три моих пьесы поставили, а одну пьесу и пару сценариев – очень хотели поставить, что особенно противно.
Все произошло, в общем-то, случайно.
В 1975 году один режиссер решил поставить фильм по «Денискиным рассказам». Он принес сценарий – на самом деле неплохой, как я теперь вспоминаю, но совершенно другой. По очень-очень отдаленным мотивам. Моя мать возмутилась искажениями первоисточника. А именно она должна была давать разрешение на экранизацию (отец уже умер к тому времени). И сказала мне, что я должен сам написать. Я не хотел. Она уговорила.
Я попробовал. И отравился драматургией.
Что это такое? Очень просто. Вот я написал в сценарии что-то вроде:
«Во двор через арку въехала машина. За рулем сидел парень в красном шарфе. Он высунулся и спросил у мальчика в лыжной шапочке: “Это дом восемь?” – “Да”, – сказал мальчик и вытер мокрый нос дырявой варежкой».
И вот я сижу в крохотном зале, смотрю материал.
На экране вижу:
Во двор через арку въезжает машина. За рулем – парень в шарфе. Шарф красный. Парень опускает стекло и кричит: «Это дом восемь?» Камера показывает мальчика в лыжной шапочке с мокрым носом. «Да!» – говорит мальчик и вытирает нос варежкой. На крупном плане – варежка дырявая.
Написал, настучал на машинке – и вот оно. Живое, настоящее.
От этого можно сойти с ума.
Что и произошло со мной. Я написал кучу пьес и сценариев (см. выше).
Но без толку. В смысле творческих успехов.
Хотя пригодилось. В смысле ремесла.
действие, только действие
Прохор (входя)
Знаменитый пример, который приводил Арбузов, – о разнице между прозой и драматургией (привожу в пересказе Исая Константиновича Кузнецова).
Вот повесть.
«Прохор снова вошел в эту комнату – первый раз после десяти лет разлуки. Он поразился тому, что снова почувствовал этот странный запах, смесь сухих цветов, старых книг и тонких духов. Да, это было десять лет назад, когда он прощался с родительским домом, и форточка точно так же была приоткрыта, и из нее слегка тянуло осенним холодком. Он вспомнил, что тогда еще были живы его мать и бабушка, и здесь, в этой комнате и во всем доме, всегда царила горделивая отгороженность от внешнего мира, всегда было ощущение какого-то замкнутого изящества, которое словно бы опасается выйти на улицу. Прохор ощутил горечь, даже не оттого, что все это ушло, а оттого, что ушли