То, что он такой же путешественник по скрытым мирам, я поняла с первого взгляда. И то, что у него небогатый опыт общения с неизведанным, тоже стало со временем понятно. Но как же было приятно встретить человека, который точно не примет тебя за сумасшедшую, которому не надо доказывать, что в нашем мире ещё много неизвестного покрытого тайной и мраком. Мне было ясно, что только с этим человеком, я смогу быть собой. От него мне не придётся скрывать свои странные сны, свои ощущения, предчувствия; притворяться и умалчивать о том, что не вписывается в рамки привычного.
Всю жизнь меня преследует чувство одиночества и недосказанности. С детства я поняла, что, если я хочу иметь подруг и друзей, то надо быть такой же, как они. Как я завидовала своим друзьям, что у них самые обычные проблемы, что у них нет тех вопросов, которые мучают меня.
Я доставала своих родителей расспросами о бессмертии души, о тяжести грехов и заслуженности понесённых наказаний, о других мирах, о необходимости существования добра и зла. Вопросы сыпались на них как из рога изобилия. На большинство я получала терпеливые, но довольно абстрактные объяснения, которых мне было не достаточно. Мой личный опыт был богаче всех принятых в этом мире аксиом.
Не раз пробовала обсуждать эти темы с подругами, но их они мало интересовали. Им вполне было достаточно общепринятых норм.
Помню любимую игру подружек – поделись секретом. Тогда мой секрет должен был быть самым впечатляющим, а вместо этого меня назвали фантазёршей. Они считали, что я выдумываю все эти неправдоподобные истории только, чтобы не рассказывать настоящих девчачьих секретов. Поэтому даже обижались и считали меня странной.
Дорота рассказывала, как она написала письмо мальчишке из нашего класса, который ей очень нравился. А потом тайком подсунула ему в учебник математики. Девочки с открытым ртом слушали и восхищались её храбрости.
Иванка рассказывала, что она тайком от мамы пользуется её косметикой, кремами и духами. Все ей завидовали, потому что не у всех мам было так много косметики, как у мамы Иванки.
Даже маленькая ростом и пугливая Агата рассказала свою тайну. Она, возомнив себя отъявленным пиратом, собрала в коробочку все свои детские драгоценности: заколки, шпильки, серьги, колечки и даже любимую брошку. И вот всё это она закопала у себя во дворе и теперь рисует карту сокровищ.
Когда очередь дошла до меня, то я была уверена, что моя тайна их поразит и шокирует. Но стоило мне только начать рассказывать, произнести одну фразу: "А я была знакома с приведением", как они начали смеяться, дразнить. Они даже не стали меня слушать. Девочки сказали, что если я не хочу делиться с ними настоящими секретами, то значит, я им не подруга. В тот раз мне пришлось быстро придумать тайну, на ходу, да ещё так, чтобы она им понравилась.
На тот момент нам было лет по тринадцать, и девочкам, прежде всего, были интересны секреты связанные с мальчишками.
Чтобы меня нельзя было поймать на лжи, я сочинила историю, которая якобы произошла, когда я ещё жила с родителями в Барселоне. Конечно, первый поцелуй был самой интересной темой, и я ей и воспользовалась. Выдумав невинный поцелуй в щеку на прощание от лучшего друга Николаса, я даже не сильно и соврала. Нам действительно было тяжело расставаться, хотя в действительности на прощание мы только пожали руки и обещали написать друг другу. Жаль, что это обещание осталось невыполненным. Я эту историю приукрасила, и получилось даже так, что в далёкой Испании у меня есть жених. Смешно, но мой секрет всё же победил. Девочки мне позавидовали, и я даже поднялась в их глазах. А вот мне с тех пор стало ясно, что мои настоящие тайны я вряд ли смогу кому-нибудь открыть, не вызвав смеха, недоверия и непонимания.
А вот с Филиппом я могу быть откровенна, его интересуют мельчайшие подробности. Во всём он ищет связь, не оставляет без внимания ни одного слова. В его лице я нашла не просто благодарного слушателя, а исследователя, который пытается разобраться в необычных событиях, читает много литературы. Вместе мы можем обсуждать, строить догадки и предположения. Даже любимым родителями я не смогла рассказать всё, что произошло в таинственной Барселоне. А вот Филиппу я поведала, всю историю с начала и до конца.
Глава 2
С самого детства мой дом – это театр. С него и начались все странные события, которые преследуют меня по жизни.
И даже до моего первого посещения этого храма красоты и гармонии, дух театра уже окружал меня в маленькой съемной квартире, где мы жили с родителями.
А по-другому и быть не могло: мой папа – художник по костюмам, а мама – оперная певица. Папа восхищался и боготворил маму, для него она была музой.
Он говорил, что только благодаря маме, в нём открылся в полной мере талант и чутьё на создание шедевров для театральных постановок.
Они почти в одно время пришли на работу в театр. Все свои зарисовки папа делал, сидя в зрительном зале, во время репетиций.
Конечно,