– Ух, будет больно! – Брендон аж содрогнулся.
На первом снимке был симпатичный доктор с маленьким шприцем в руке. Потом шла парочка снимков Джейка, ожидающего чего-то неприятного. И наконец, на последнем кадре красовался покрасневший от ярости малыш с закрытыми глазами и широко открытым ртом.
Камерону показалось, что еще немного, и он услышит, как кричит его сын.
– Ну до чего жестокие люди, – возмутился Адам, отводя взгляд.
– Я просто чувствую, как ему было больно, – согласился Брендон, потирая руку, куда должна была вонзиться иголка.
На следующей странице счастливый Джейк под руководством матери знакомился с океаном. Камерон уставился на веселящуюся в купальнике Джулию и лишь с трудом удержался и не погладил ее роскошное сексуальное тело.
Потом, осознав, что братья видят ту же картинку, что и он, поспешно перевернул страницу.
– Эй, ты куда-то спешишь? – возмутился Адам.
– Да, давай помедленнее, – согласился Брендон, – сразу видно, что поработал отличный фотограф, я хочу еще посмотреть на океан.
– Ну конечно. – Камерон покачал головой, он прекрасно понимал, на что братьям хочется посмотреть в действительности, вот только выполнять их желания он не собирался. Джулия в купальнике только для него, а братья как-нибудь перебьются.
– Да ладно тебе, давай вернемся к последней фотографии, – взмолился Адам, – нам же нужно познакомиться с мамочкой Джейка получше.
– Вы уже и так достаточно насмотрелись, – отрезал Камерон, закрывая альбом.
– Как хочешь, но я все равно не понимаю, почему ты ей тогда не ответил.
– Первый раз она просто написала, что ждет моего звонка. Но кому это было нужно? Так что все последующие я просто удалял не читая.
– Не слишком вежливо с твоей стороны, – заметил Брендон.
– Да ладно вам, как будто вас никогда не преследовали навязчивые женщины. Что мне оставалось делать?
Брендон нахмурился, но промолчал.
– Возможно, ты прав, – неохотно признал Адам.
– Я поступил тогда самым разумным образом, – медленно повторил Камерон.
– Да, как я тебя понимаю, – вздохнул Брендон. Он десять лет играл в Национальной футбольной лиге и на собственной шкуре испытал навязчивые домогательства ненормальных женщин. – Не мне тебя винить, но на вид она вполне вменяемая.
– Поймите меня правильно, – начал Камерон, – она мне очень нравилась, но потом она стала посылать мне эти письма. За один день она прислала мне четыре письма. Четыре! Нет, честно, она вела себя как самая настоящая истеричка, навоображавшая себе что-то несусветное. Типа, раз мы переспали, то она в меня влюбилась и жить не может без моего звонка. Она мне даже прислала бумажное письмо, но я его выбросил не открывая. У меня как-то не было ни малейшего желания продолжать с ней отношения.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО