Родился я в Крыму, в городе Симферополе. Вскоре переехал с семьей в Севастополь, где моим любимым занятием стало откапывание в степи за городом различных взрывоопасных предметов и использование их по назначению. То есть – как правило, подкладывание в костер. Повторять подобные опыты тебе, дорогой читатель, не советую. Поскольку остаться в итоге целым и невредимым мне удалось, похоже, чудом – иного объяснения не вижу. Меня счастливо миновали осколки минометных мин, разрывные и трассирующие пули, пороховые ракеты, фрагменты ртутных конденсаторов и снарядных капсюлей… Под конец мы с приятелями противотанковой гранатой подорвали стоявший на отшибе деревенский сортир. К счастью, обошлось без жертв со стороны мирного населения поселка Грушевка.
После сего знаменательного события наша семья переехала в Харьков, подальше от Крыма.
В Харькове я продолжал трудиться на ниве подрывных работ: забрасывал в классы взрывпакеты и дымовые шашки, обстрелял школу ракетами с магниевыми боеголовками из самодельной установки с часовым механизмом и самолкивидатором (чтоб следы замести!). Сам я при этом находился в обстреливаемом кабинете – дабы иметь неоспоримое алиби. Ощущения, надо сказать, незабываемые! При помощи пузырька с жидким слезоточивым газом успешно сорвал контрольную по физике, а заодно и последующие пять уроков в этом кабинете. Естественно, "неуд" по поведению я имел стабильно, при том, что учился практически на "отлично".
В свободное от подвигов время я регулярно практиковался в стрельбе из самопала и из рогатки. В последнем боевом искусстве достиг немалых успехов: навскидку с пятнадцати шагов отшибал горлышко у аптекарского пузырька.
Позже подоспели новые увлечения: преферанс и рок-музыка. Помню: на "балке", где менялись и торговали импортным "винилом", – милицейская облава. А я как раз взахлеб торгуюсь с владельцем приглянувшегося мне альбома Rainbow: "Long Live Rock'n'Roll". За нами, с выпученными от усердия глазами, гонится, отчаянно свистя в свисток, толстый мент. Мы удираем. При этом у меня в руках диск, у хозяина диска – конверт, у моего приятеля – вставка и кулек от пластинки. И на бегу продолжаем торговаться: "Тут царапина! Сбрось пятерку – тогда возьму!"
И не спрашивай! Конечно, убежали. А цену я таки сбил, и альбом тот купил.
Потом был Политехнический институт, факультет технологии неорганических веществ. Преферансом я кормился в течение всей производственной практики на третьем курсе – хотя профессиональным игроком никогда себя не считал. На той же практике наблюдал уникальное зрелище: летающие крышки от канализационных люков. Какой-то умник на заводе (на сей раз – не я!) слил в канализацию почти полтонны отходов натрия и калия. Знатно рвануло, надо сказать! Как обошлось без жертв – ума не приложу. Но директорская "Волга" таки накрылась. Крышкой от люка.
Четвертый курс, стройотряд, Новый Уренгой, северная романтика: тучи безумных комаров-камикадзе, от которых спасали только "Беломор" и жуткая смесь из десятка разных репеллентов. Диплом, бессонные ночи за экспериментальной установкой, азартные споры с шефом, кубометры выкуренных папирос, декалитры выпитого чая, километры формул – интересно было до чертиков! Три авторских свидетельства на изобретения…
Работа по специальности, командировки в Бекдаш (разговор в кафе-забегаловке: "А вилка где?" – "Тут вылок нэт, тут Туркмэния!"). Знакомство с местными диск-жокеями и пиротехниками-любителями, совместная дискотека с фейерверком на День Молодежи, загоревшаяся крыша комментаторской будки на стадионе, которую тушили лимонадом… Летя в очередной раз в Бекдаш через Москву, купил за 45 еще советских рублей редкий диск Гленна Хьюза. В итоге, как ни экономил, за три дня до завершения командировки деньги кончились напрочь. Трое суток питался только водой из-под крана и сигаретами (благо, хоть они оставались!). Поначалу очень хотелось жрать, а на третий день уже и привык как-то…
Театральная студия "Пеликан". Подозреваю, что я единственный в мире человек, написавший самую настоящую пьесу для театра в стиле "космической оперы". С бластерами, звездолетами, инопланетянами и прочими атрибутами. Правда, в итоге пьесу мой будущий соавтор, он же режиссер "Пеликана" Олег Ладыженский "зарубил" и к постановке не принял. Но в студии я остался, параллельно с игрой в спектаклях занимаясь еще и "пиротехническим обеспечением". Помню, в "Обыкновенном чуде" знатно сымитировал пистолетный выстрел за сценой: ахнуло так, словно пальнули из хорошей мортиры. Ну, переборщил чуть-чуть, с кем не бывает!
Там же, в студии, познакомился со своей будущей женой Брониславой. И соблазнил ее… заняться каратэ, которым сам к тому времени занимался года три. Позже, после свадьбы, соседи нередко могли наблюдать захватывающее зрелище: муж и жена, оба в экзотических нарядах, которые с изрядной натяжкой можно было счесть кимоно, азартно метелят друг друга ногами посреди двора! Кто-то из приятелей пошутил: "У вас семейные разборки перешли уже на профессиональный уровень!"
Ах, да, чуть не забыл: я еще и писал фантастику. Буквально с первого класса. Время от времени. А с шестого – писал уже регулярно. Ну и читал, само собой. Андрей Валентинов в послесловии к этой книге поразительно точно сформулировал "слоган":