А потом я увидела несколько записей ребят о том, куда они едут учиться. Кто-то уже обосновался в общежитии колледжа, кто-то посетил с родителями кампус университета, кто-то до сих пор не мог выбрать лучшее предложение из поступивших ему и хвастался пачкой писем о зачислении в десяток вузов. У каждого начиналась новая жизнь, а мне пора было подумать о своей. Никто не торопил меня, не заставлял бросить заботы о здоровье и заняться учебой, но мне самой приходили в голову мысли о том, что однажды это придется сделать. Решить, кем я хочу быть, сдать все долги, написать тесты, получить документ об окончании школы и разослать результаты по интересующим меня заведениям.
– Приготовить тебе ванну? – донеслось от двери.
Я чуть не подскочила от неожиданности. Мама стояла на пороге, теребя край кофты. Выглядела она виновато, очевидно, ей было неловко за то, какими выходили каждый раз их непростые разговоры с отцом.
– Нет, мам. Я сама, – отложив в сторону лэптоп, встала с кровати. – Ты лучше отдохни. Ты как, нормально?
Она задумчиво прикусила щеку изнутри, затем неуверенно кивнула. Все ее переживания глубокими морщинами проступили на лбу.
– Да, – ответила едва слышно.
Громко хлопнула входная дверь. Ее плечи машинально дернулись, губы напряженно сжались в тонкую линию и побелели.
– Папа ушел?
Мама отвела взгляд.
– Наверно, – но ее подбородок дрожал.
Даже не представляю, насколько ей больно. Она и срывалась-то на нем только потому, что не знала, как изменить то, что ей неподвластно – чувства другого человека. Как склеить семью, которая держится только на том, что все сплотились вокруг беды – моей болезни.
– Иди, приляг, – я погладила ее по плечу. – Сама справлюсь, не переживай.
Мама неохотно кивнула, затем подалась в сторону ванной комнаты, но тотчас неуклюже тормознула, вспомнив, что согласилась принять мою самостоятельность. Хотя бы в этом. Вроде бы мелочь, но и тут она переживала, как бы чего со мной не произошло.
– Если что, я позову тебя, – улыбнулась ей.
После этих слов на ее лице отразилось облегчение. Зная, что она постоянно будет кружить вокруг и прислушиваться, я усмехнулась. Вошла, закрыла за собой дверь и включила кран. Вода с шумом стала наполнять ванну. Капли разбивались о дно, превращаясь сначала в мелкую лужицу, затем буквально за минуту заполнили всю поверхность. Зрелище меня завораживало. Поднимающийся от горячей воды пар щекотал ноздри, и, чтобы не навредить сердцу, пришлось добавлять холодной.
Сняв длинную тунику и хлопковые пижамные штанишки, я уставилась в зеркало. Еще вчера казалась себе девчонкой, хрупкой, худой до безобразия, а теперь, даже с краснеющим