– Ну что, домой? – предложила Деревянная Нога, чувствуя наступление утреннего тумана.
– Да! – хлопнули в ладоши Красные Руки и не почувствовали привычного звона на запястье.
Пришлось срочно возвращаться. Но в корпусе было слишком много шума, так что пришлось возвращаться в сушилку и отправлять на разведку одну из Рук.
Пока Красная Рука добралась до палаты с коварным окном, там произошли некоторые изменения. Во-первых, кто-то по всей палате рассыпал пух, во-вторых, браслет с подоконника взяли. Красная Рука быстро нашла, кто это сделал. Пальцы привычно хрустнули, разминаясь перед работой.
Вдруг за окном раздался громкий шепот:
– Катька! Тимофеева! Ти-мо-фе-ева! Просыпайся! Катька!
Рука нырнула за ближайшую кровать. И тут ее словно током ударило. Браслет лежал в подушке. А подушка была прямо перед ней. Только на ней кто-то спал.
Рука схватила подушку и вылетела в окно.
Глава Вторая
События одной ночи
В одну темную-темную ночь в лагере «Космос» много кому не спалось.
Вожатый третьего отряда Леха Ёлкин сидел в кустах перед корпусом малышей и ждал, когда его возлюбленная Ася Головкина хотя бы покажется в окне своей комнаты. Выходить на свидание с Ёлкиным Ася категорически отказалась.
В это же время мальчики ёлкинского третьего отряда готовили крупномасштабную акцию против соседней палаты девчонок. Там, по их мнению, все должны были уже спать. В ночные планы входило: а) нарядившись в простыни, перемазать девчонок зубной пастой; б) того, кто проснется, как следует напугать и в) по окончанию устроить небольшой пир с поеданием сухарей, честно украденных из столовой.
План разработал лично Вовка Антохин. Он был рыжим от кончиков вихров на голове до пяток. Там, где не росли волосы, все его тело покрывали густой слой конопушек. Поэтому характер у Антохина был категоричный: он главный – и все! Первые несколько дней смены с ним пытался спорить Колька Рязанов. Но из-за своей тщедушности был бит и занял роль помощника. Прозвали их – Бим и Бом. Потому что Вовка в случае чего тут же пускал кулаки, и от далеких лагерных корпусов эхом отлетало мелодичное: «Бом-м-м-! Бим-м-м-м! Ух! Ах!» и множество других звуков.
Пока мальчишки с возней и криками уточняли план действия, в палате девчонок стояла тишина. Уставшие ждать прихода соседей – а девчонки, конечно же, знали о ночном визите, – многие успели уснуть, а кто еще не уснул, тот проваливался в сладкий сон, из которого еще можно было вынырнуть, но желания уже не было никакого.
Не спала только Тим.
Она прислушивалась к шуму за стеной, к шебуршанию травы за окном, к шелесту листьев и придумывала всякие ужасы.
Вот причудливые тени легли на потолок, дернулись раз, другой, встряхнулись и тонкой струйкой потекли к стене. Здесь они собрались в уверенный ручеек и устремились к кроватям. Тень не видит, она чувствует. Малейшее движение, и вокруг шеи жертвы