Васин не приветствовал его увлечение куревом, так как сам не курил и этого же требовал от других, изо всех сил пытаясь отучить всех приданных ему солдат от пагубной привычки. Часто, между делом, читал лекции о вреде курения. Солдаты старательно делали вид, что слушают и с трудом подавляли зевки. Едва прапорщик замечал, что кто-то не слушает, как следовала новая лекция об отношениях солдат и командиров в армии. И не дай Бог, если Коля Васин заставал кого-то из парней курящими в свинарнике!
Тут уж можно было огрести по полной программе, вплоть до удара в челюсть. Начальник мог повторить два раза, но на третий буквально зверел. Брызгая слюной и потрясая огромными кулаками, орал:
– Я сколько повторять буду, чтоб не курили в помещении! Сами травитесь, так еще и молодняк у свинтусов травите! Выгоню и будете, как идиоты по плацу ходить!
Далее следовал незамедлительный удар, от которого редкий солдат удерживался на ногах, поэтому и старались встать спиной к куче с сеном или соломой, чтоб не так жестко падать было. Как ни странно, синяков после его рукоприкладства не оставалось. Умел прапорщик бить, два года срочной службы явно были прожиты им не зря. Это признавали все и в общем-то не обижались. Васин был мужиком отходчивым и не злопамятным. С ним можно было и пошутить и посмеяться, да и совет он всегда мог дать дельный. На его обещание «выгнать» давно никто не обращал внимания.
Начальник подсобного хозяйства привыкал к солдатам и когда у тех заканчивался срок службы, расставался с грустью. Напоследок вместе с ними любил попить пивка, вспоминал все смешные и трагичные происшествия на ферме. За это его любили и прощали редкие взбрыки начальственного гонора. Чаще всего это случалось, когда прапорщик получал нагоняй от командира или заместителя. Но еще чаще мужик «прикрывал» солдат от начальственного гнева, а они даже не догадывались. Он ведь побывал в их шкуре и все помнил…
В тот день, уже после обеда, Гулькин варил пойло для поросят на ужин. Спокойно свалил комбикорма и промытые очистки с остатками, принесенные из столовой, в кипящую воду. Тщательно размешал лопатой в котлах и решил покурить.
Выходить на холод не хотелось. На улице было морозно. Единственное окно полностью затянуло узором, но Игорь знал, что снаружи с крыши свисают почти двухметровые сосульки и собирался обить их лопатой, когда отправится в роту. В это утро он, поскользнувшись, налетел в темноте на такую сосулю головой. Ледышка выдержала и не свалилась, а вот Гулькин еле удержался на ногах.
От котлов потянулся хлебный, чуть кисловатый, запах. Солдат с удовольствием втягивал в себя табачный дым. Выкурил уже полсигареты, когда услышал на улице тяжелые шаги. Так мог ходить