Потом Настя пропала надолго. Том в это время сидел в большом кабинете отца Саввы и курил свою трубочку. Она забилась смолкой, приходилось ее то кочегарить больше необходимого, то вовсе перенабивать. Идти в большую комнату, где шумело основное сборище, медленно, но неотвратимо склоняющееся к танцам, не хотелось. Вернее, девчонки, конечно, захотели танцевать и решили устроить небольшой переворот, чтобы сподвигнуть на это и своих кавалеров. «Может, тоже пойти», – лениво раздумывал Том и никуда при этом не шел – как сидел, покуривая, так и не двинулся с места.
Незаметно он остался в одиночестве, остальные курильщики откочевали из кабинета. Тогда-то и раскрылась дверь, в нее осторожненько, боком, вошла эта голубоглазая. Уселась напротив Тома, подобрала глухое вечернее платье, не прикрывающее только тонкие лодыжки, улыбнулась в полумраке и сказала:
– Как я поняла, вас зовут Томом? Странное имя.
– Ничего странного. Отец у меня долгое время работал в Грузии, а там есть имя – Томаз, с «з» на конце. Вот он и назвал меня… в честь одного из своих друзей, кажется.
– А фамилия?
– Извеков, – теперь уже усмехнулся Том. – Дед из детдомовских, после войны там наловчились давать фамилии – Непомнящий, или Бессмертнов, или Живой… Но дед оказался у людей поумнее, они и придумали такую фамилию, от прилагательного. – Том вздохнул и спрятал трубку в карман. – Когда Союз распался, он перебрался в Кинешму, но теперь это дело прошлое. Он умер.
– А ваши родители?
– Вы всегда задаете так много вопросов?
– Только тем. кого хочу расспрашивать.
Том призадумался. Зачем ей это, почему она вздумала так на него наехать? В конце концов он так и спросил.
– Вы меня интересуете, – просто сказала девушка. И тут же протянула руку. – Лариса, можно Лара. – Том пожал холодные пальцы, а потом снова уселся поудобнее. – Я про вас много знаю. И давно хочу познакомиться. Поэтому и пришла сюда.
– Даже с дочерью?
– С ней, чтобы все было ясно. С самого начала.
«Это что же, – подумал Том, – она за мной ухаживает? Чушь какая-то, я же с Настей, Невестой…» Ее даже в КБ так подружки называли, всем было известно, что он, Том Извеков, сделал ей предложение, которое было с некоторыми оговорками принято.
– Я тут не один.
– Знаю, но это меня, как видите, не остановило. – Лара посмотрела в большое, довольно высокое окно сбоку от Тома, за которым падал снег.
Что и говорить, сочельник получился на славу, вот только это был католический сочельник. Но народ все равно решил его отметить, а Савва предложил провести вечер у него, с чем все, разумеется, согласились. Отец Саввы был не кто иной, как главный инженер завода, квартира у него была огромная, Том даже не был уверен, что она пятикомнатная – кажется, в ней была такая запредельная штуковина, как специальный закуток для прислуги. Дом-то старый, сталинской еще постройки. И располагалось жилье Саввы удобно, почти в центре города, неподалеку от набережной и всяческих автобусов. Правда, до общежития, где обитал Том, езды более получаса, но на это жаловаться не приходилось, если уж Савва считался его, Тома, главным другом…
– Вы вместе с Саввой работаете?
– На кораблестроительном, в КБ. Он – технолог, а я электрикой занимаюсь. И немного прибористикой, но это только когда меня заставляют.
– Нравится работа?
– Нет. А где вы трудитесь?
– Хирургическая сестра, в первой клинической, хотела когда-то стать врачом… Не вышло.
Голубоглазая Лара посмотрела на дверь – вспомнила о дочери. Том кивнул: о раннем замужестве, неудачном и скоренько развалившемся, отложенных планах по поводу мединститута и нынешнем одиночестве догадаться было нетрудно.
– Значит, вы пришли, чтобы поймать меня тут? Или я обольщаюсь?
– Так и есть. – Лара медленно улыбнулась, на этот раз грустно. – Савва – младший брат моей лучшей подруги… Она сейчас далеко – вышла замуж и живет в Питере.
– Я знаю, она окончила питерскую корабелку. – Том вздохнул и решил, что не слишком разоткровенничается, если признается: – Когда-то я и сам хотел туда поступать. Но это превосходило финансовые возможности семьи. Пришлось тут, в Ярославле.
– Нравится наш город?
– Река нравится, хотя я мечтал о море, о больших верфях, об океанических кораблях. А город… Люди нравятся больше.
– Ты знаешь, что производишь впечатление человека, который оторван от всего разом? – спросила Лара, подчеркнуто переходя на «ты».
– Я неудовлетворен… работой, бытом, может быть, перспективами. – Он вздохнул и попытался снова набить трубку. – Но казаться оторванным – нет, не признаю.
– Давно